Аконит - стр. 14

Нахмурившись, Кора все же пошла в обратную сторону. Как говорил отец: лучше перестраховаться, чем недоглядеть. Фраза, вообще-то, звучала иначе, но юным дамам не пристало использовать подобные слова.

Едва Кора сделала шаг в сторону освещенной улицы с людьми, как кто-то схватил ее сзади. Широкая мужская ладонь тут же закрыла ей рот. Попытка закричать ни к чему не привела – выходило только неразборчивое мычание.

Пакет из кондитерской порвался, когда Кору грубо дернули, пытаясь оттащить. Коробочки ударили о брусчатку и смялись. Несколько пирожных оказались под ногами.

Ее охватила паника. Надо было что-то сделать. Сопротивляться. Кора безуспешно дернулась. Ее далеко не худое тело подняли без труда, утаскивая в кромешную темноту.

Но хватка ослабла. Подошвы стукнулись о брусчатку, лоб ударился о глухую стену дома. Тело дрожало, живот крутило, а глотку сдавливало так, что она не могла издать и звука.

«Кричи! Зови людей!» – уговаривала себя Кора. Но наружу вырывались лишь сиплые и тихие звуки. Сердце колотилось, как при длительном быстром беге, мышцы ныли от напряжения, ладони потели сильнее, а голова кружилась.

Чужие руки схватили Кору за плечи и резким движением развернули. От бледного света, оставшегося вдали, фигура выделялась четче: шляпа, поднятый воротник пальто, шарф… Послышался знакомый аромат дыма, смешанного с кофе. Без сомнений, это был он.

Он стоял у фонаря рядом с местом преступления. Он же сидел в кондитерской, куда зашла Кора. И он же теперь настиг жертву.

Он.

Аконит!

Теперь он перережет ей горло, а позже ее найдут здесь, в подворотне с пурпурным соцветием. Кора станет лишь драпировкой к беспощадному натюрморту убийцы.

Это конец.

Она едва могла вдохнуть сквозь приоткрытый рот. Вся тяжесть ее тела будто сконцентрировалась в одном месте и камнем тянула вниз. Оставалось только слушать надрывный стук в груди. Страх холодил жилы и сковывал, будто это могло чем-то помочь.

Кора зажмурилась, как делала иногда в детстве, когда среди густой ночи распаленное воображение вырывало тени, оживавшие в ее фантазии. Тогда от них можно было скрыться в темноте под веками, а вот от настоящего убийцы – нет. Даже с закрытыми глазами она ощущала его запах, слышала его дыхание и хруст мелких веточек под ногами.

Время стало вязким, оно почти остановилось. В висках пульсировало, кожа покрылась мурашками, на спине выступил пот.

Удара все не было.

Ничего не происходило.

Кора опасливо приоткрыла веки, пытаясь хоть что-то разглядеть сквозь ресницы. Глаза, привыкшие ко мраку, с трудом различали очертания мужчины, стоящего рядом.

– Кто ты такая? – наконец раздался хриплый голос.

Но зачем убийце спрашивать о подобном? Не все ли равно?

Один из фонарей у арки вдруг моргнул, а другой, ближе к дороге, вспыхнул ярким светом. Теперь чужая фигура виднелась отчетливей.

– Отвечай! – потребовал мужчина.

Кристаллы фонарей, подмигивая, стали загораться, в окна домов вернулся свет. Улица приобрела прежние очертания, а маска из тьмы наконец спала с лица незнакомца.

Первое, за что зацепился взгляд Коры, – очки, сползшие по кривоватому носу. За стеклами линз прятались светлые серые глаза. Внимательные и настороженные, они глядели прямо и требовательно, но то и дело перебегали по фигуре Коры. Из-под шляпы выбивались черные короткие волосы, темные брови хмурились. Из-за впалых щек резкие линии скул и губ делались еще заметнее и выдавали крайнее недовольство своего обладателя. Лицо, в целом непримечательное, резкими тенями рисовалось вполне симпатичным.