Акционерное общество женщин - стр. 32
На данном этапе жизни Катька была занята тем, как с помощью мысли запустить в организме процессы, обеспечивающие вечную молодость. Вопрос, зачем нужна вечная молодость, Катька считала досужим. Обращение процесса старения вспять можно запустить только мыслительным процессом, а поддерживать – только самоконтролем и постоянным углублением самоанализа. Ну и деньгами, конечно, с умом потраченными на современную медицину. Именно с умом, потому что из пяти липосакций и полдюжины пластических операций никакой алхимии не возникнет. Как не превратится в золото ядовитая ртуть. Хорошо, что Кысе пластика помогла приобрести уверенность. Но это только полдела, причем Кысой двигали экстремальные обстоятельства, сами по себе уже генерировавшие сгустки воли, мысли и энергии. И без экстрима в виде перечеркнутой мужем жизни, и без пластических операций женщина может, просто обязана проделать сложную работу, понять до ощущений на кончиках пальцев, где именно и почему в ее организме угасает энергия, и высвобождать ее постоянно, всеми возможными разумными способами, не давая заснуть разуму, воле.
Не считать сначала калории как дура, а потом качаться до обморока в спортзале, думая, что их сжигаешь.
Типичная лженаука.
Вопрос в том, чтобы не позволять желудку, забитому непереваренной пищей, вываливать в лимфу, подкожные ткани, кровь нерасщепленные жиры и токсины. Пить много воды, не жрать все вперемешку, не допускать отеков, понимая, от каких продуктов они возникают.
Очищать себя слой за слоем, как луковицу, разгрузочными днями и голоданием – раз в неделю, без фанатизма. Сначала кишечник, лимфу, подкожные ткани и кровь, потом почки и печень. Поддерживать мышечную массу, стимулировать метаболизм, не важно чем: йогой, плаванием, бегом по утрам или спиральной гимнастикой.
Метаболизм, именовавшийся в доисторическую эпоху соцреализма дурацким названием «обмен веществ», и есть та самая сила, которая сопротивляется процессам угасания в любых их формах. Его нельзя тратить на борьбу с токсинами. Метаболизму нужна свобода делать именно то, для чего он и предназначен – регенерировать клетки, рождая новые.
Новые, молодые, черт возьми, клетки!
А старые, умирающие выгонять из организма. И не думать, что это каторга, а знать, что творишь чудо, молодость! Это и есть алхимия. Пока есть сила мысли, воли и, главное, желания, они совершают с телом и душой невероятные метаморфозы.
Катькин друг Клаус ознакомился с ее воззрениями, приправленными мыслями, почерпнутыми из «Фауста», ибо Катьке требовалось постичь все смыслы понятия «алхимия». Из всех Катькиных откровений Клаус одобрил лишь чтение «Фауста». По поводу остального он только хмыкал и пожимал плечами.
Катька и Клаус действительно познакомились еще в период Катькиной жизни в Германии, у них был короткий роман, после которого они расстались не без сожаления, но и без обоюдных травм. А когда в одну из командировок Клауса в Лондон случай свел их снова, оба оценили этот подарок. Катька вдруг вспомнила, как давно она не любила, а только страдала. Любовь, не требующая страданий? В это было трудно поверить, но Клаус и Катька – хоть жили они в разных городах – всегда были рядом, Они не слали друг другу текстов перед сном, не звонили друг другу по ночам, чтобы услышать любимый голос, их чувство не нуждалось в атрибутике условностей. Оно текло сквозь них, не иссякая, у него был запах свежести и не было привкуса горечи. Клаус мотался часто по делам в Лондон, Катька ездила в Берлин на длинные уик-энды, на Пасху и Рождество, а острота прикосновения к любимой щеке, к ладони, к губам оставалась на кончике пальцев, даже когда они не виделись по два-три месяца.