Акционерное общество женщин - стр. 21
Алена и Кыса находили Катькины рассуждения забавными, но вековые вопросы греха, страсти, познания их волновали мало, а то, что мир устроен для удобства мужчин, им было ясно и без Катькиных библейских образов. Однако в отличие от Полины с Катькой обе они варились в круговороте светской жизни, а та без устали подбрасывала все новые истории до боли однообразного вероломства мужчин, которое, несмотря на его предсказуемость, неизменно потрясает женщин, хотя давно можно было бы и выработать какое-то столь же типовое противоядие, вроде вакцины.
– Мне лично это по барабану, – говорила Алена. – Двух мужей… тьфу, двух детей вырастила… От трех мужей. С которыми развелась. Прошла через все… Шило на мыло менять зареклась.
– А остальное в своем же глянце прочла, – буркнула Кыса.
– Точно, – соглашалась Полина. – Я человек к гламуру отношения не имеющий, то есть ваш главный читатель. Так меня уже тошнит от этих караванов историй. Одно и то же, год за годом: сказка любви неизменно оканчивается мордобоем, дележкой имущества, судебными тяжбами за детей. Но именно то, что год за годом все повторяется под копирку, говорит, что надо объединяться.
– Не вижу, на почве чего, а главное с кем, – проворчала Кыса. – Любая списанная, отставленная тетка, независимо от возраста, сходит с ума по-своему и теряет способность к рациональным действиям.
– Далеко не всегда, хоть на себя посмотри. – Алена закурила сигарету и отхлебнула шампанского. – О себе и Катьке говорить тоже не буду. Но не могу не сказать про Ирину Степанову. Кать, ты ее знаешь?
– Встречала пару раз. Знаю, что ее муж бросил после того, как она его разводила страшное количество лет, но потом все равно что-то не склеилось.
Ирина Степанова женила на себе пятидесятилетнего Вадима Маросеенко, когда ей было двадцать три. Канонический случай ухода Вадима от первой жены, с которой они конечно же остались друзьями, получил канонические оценки в свете и канонически-профессиональное – nothing personal – внимание глянца.
Ирина родила Вадиму сына, отчего превратилась из длинноногой лани с хрупко-неуверенной грацией в дородную молодую русскую бабу. Именно от этой точки можно было и начать диагностику этого случая, ибо тернистый путь возврата к добрачной стройности Ирина проходила в клинике Бухингера в Марбелье, затем то ли в Мерано, то ли Ланзерхофе – традиционных школах жизни почти всех «дам без возраста», занятых возвращением себе утраченной молодости и привлекательности.
Но Ирина не стремилась обрести подруг в этих юдолях скорби, зная, что она находится по иную сторону баррикад. Все эти первые жены, калечные пациенты юдолей, так и останутся там и будут из последних сил подтягивать свои оплывающие ноги, вкалывать сотни шприцев в носогубные складки, но все это суета сует, ибо девичьего огня, безмятежности молодости, влажных, полных любви и желания глаз им не вернуть.
Она же, в отличие от них, просто слишком много сил потратила на развод Вадима с первой женой и вынашивание его ребенка. Сейчас похудеет, сделает последний, маленький по сравнению со всеми этими муками шаг, и начнется длинная лучезарная жизнь с Вадимом.
Но никогда не знаешь, что приготовила тебе жизнь, где проходит линия фронта и где возводить баррикады. Вадим оценил результат битвы жены за взятие некогда сданной высоты гламурной стройной девы. Результатов битвы никто не умалял, но пока шла битва, высоту захватили иные силы, о существовании которых Ирина в свои двадцать шесть не могла и подозревать.