Академия волшебной лингвистики - стр. 10
Пока переписывалась, лошадь процокала по мостовой, проезжая мимо витрин и вывесок. «Цирюльник», «Сладости мадам Помфари», «Эльфийские вина», — читала я названия, а сама думала: «Интересно тут люди живут, и нелюди тоже. А еще интереснее, как живу я… Вернее, Эмма Лир».
2. Глава 2. Тайная жизнь Эммы Лир
Хорошо, что хоть имена у нас совпали.
Эмма и Эмма. Интересно, это случайность или правило?
Экипаж остановился перед высоким кованым забором.
Грэм лихо соскочил с облучка, открыл дверь и помог мне выбраться. Вместе мы дошли до узорной калитки. Она была надежно заперта изнутри. За чугунными переплетениями можно было разглядеть мощенную плиткой дорожку, сад и особняк. Не слишком ухоженный. Бледная штукатурка местами облупилась, из-под нее глянул красный кирпич. Густые кудри плюща добрались до крыши. Все захватили, свободной от ненасытных зарослей осталась только одна острая башенка. Флюгер на ее вершине — вставший на дыбы грифон — чуть заметно вздрагивал от легкого ветра.
Так вот где я теперь живу. Выглядит лучше, чем моя многоэтажка постройки начала девяностых. Однако радоваться новому месту проживания пока рано. Мне сейчас встреча с отцом предстоит. Одна надежда на разбитую голову. Может, мой новый отец спишет странное поведение дочери на травму? В возможной странности своего поведения для домашних я была уверена процентов на девяносто. Вообще не представляла, как вела себя с ними истинная Эмма Лир. В глазах однокурсниц она была задавакой и врединой, но тут ведь не академия? С семьей Эмма могла быть совсем другой.
Деваться мне все равно уже некуда. Одна надежда, что по ходу дела сориентируюсь. Мой бдительный сопровождающий потянулся к ручке калитки. Она была выполнена в виде чугунной головы горгульи, сжимающей в пасти тяжелое кольцо.
Когда Грэм взялся за кольцо, горгулья недовольно пробормотала:
— Фто пфифол? Фто фадо?
Наверное, это значило: «Кто пришел? Что надо?». Кольцо портило мифической зверюге дикцию.
— Юная госпожа Лир, — доложил кучер. — Мне велено сопроводить ее к отцу. Она сегодня получила травму головы, так что отпирай поскорее.
— Пафофь, — потребовала горгулья.
— Не знаю я пароль, я не местный, — оправдался Грэм. — Ты на госпожу свою взгляни? Она головой ударилась и вес забыла. Ей бы лечь поскорее и лечиться, а ты…
Чугунная башка внимательно оглядела меня беззрачными выпученными глазами и наконец согласилась впустить.
— Дейфвительно гофвова. Пвофотите.
Калитка отворилась и впустила нас в сад. Он был прекрасен и впечатляющ. Цветы десятка, а может, и сотни разных сортов благоухали вокруг. Вдоль ведущей к дому дорожки выстроились рядами маргаритки, анютины глазки и петунии. За ними поднимались белые хосты и бегонии. Следующим рядом шли папоротники нескольких сортов, перемежавшиеся с декоративными туями и небольшими горными соснами. Из зеленых зарослей там и тут смотрели белые статуи — дриады, фавны, полуголые атлеты и богини в туниках. Мне показалось, что все они внимательно наблюдают за мной. Спустя минуту я поняла — так и есть. Мраморные фигуры чуть заметно наклоняются друг к дружке и перешептываются.
Не подавать вида, что удивилась... Не подавать вида! Все нормально — это же просто ожившие статуи. Чего в них такого?
Мы дошли до особняка и поднялись на крыльцо. Там Грэм остановился и пропустил меня вперед, как хозяйку. Я неуверенно открыла дверь, шагнула в полутемный холл. Надеюсь, отец нас встретит, а то я понятия не имею, куда идти дальше.