Академия тишины - стр. 18
Теперь уже Рита смущённо пожала плечами. М-да, разговор как-то не клеился. Не умею я с девушками разговаривать, они обычно или сразу пугаются, вот как эта, или начинают завидовать, соперничать и злиться. У меня и подруг-то никогда не было. Наверное, с молодыми людьми будет проще - посмотрим. Не очень-то у меня много опыта было в общении с ними.
Если честно - почти совсем не было. Школа, в которую я ходила ещё в те благословенные годы, когда наша семья была богата, предназначалась исключительно для девочек, как оно и должно быть в знатных семьях. А тут - совместное обучение. И мои консервативные родители, приверженцы традиционного жизненного уклада, ничего не сказали против - а что тут скажешь, когда средств практически не осталось, а Академию Безмолвия спонсирует король?
Да и дар... м-да.
Пожелав тихой соседке спокойной ночи, я улеглась в выбранную мною кровать - Рита не возражала, ну, или не сочла возможным свои возражения озвучить - напротив окна, с видом на звёзды. По детской привычке начала их пересчитывать - и засыпать. Но где-то на границе сна и яви проклятая память сыграла со мной злую шутку - не успев провалиться в спасительное забытье сна, я снова, как наяву, увидела тот самый злополучный день - пляшущие огоньки на моей ладони, радугу из потоков разноцветного пламени. Скучно! Я, не в меру избалованная, капризная и своевольная девочка, поздний и единственный ребёнок, залюбленная матерью и отцом, рвусь на свободу. Мой рано пробудившийся огненный дар рвётся тоже. Пару недель назад я чуть не сожгла детскую, с тех пор нанятая гувернантка мисс Райфус, строгая, высокая и тощая дама, ходит за мной по пятам. Сейчас-то я, конечно, понимаю, каких усилий и средств стоило отцу найти на эту не самую почётную и не самую простую должность магически одарённую даму - для возможного устранения последствий невоздержанного детского магичества.
Меня мисс Райфус раздражала невероятно, тотальный контроль выводил из себя, и вот в тот самый день я, наконец, умудрилась сбежать - безо всякой магической помощи, перелезла через забор, да и всё. Наказаний я не боялась – единственную наследницу Менелов никогда не наказывали.
Через поле, пустое, чёрное, выложенное снопами сена, я бросилась в ближайший пролесок, а там наши владения уже заканчивались. К сожалению, моя эйфория закончилась чуть позже, когда я оказалась на обширной поляне, по которой среди странных бесформенных повозок, напоминающих домики на колёсах, вольно пасущихся каурых лошадей, раскиданных вещей, разожжённых костров сновали совершенно ни на кого не похожие люди - все, как один, даже дети, налысо бритые и в бесформенных, ярких, разноцветных одеждах, так, что мужчин было трудно отличить от женщин.
Это были бродяжники, одно из тех разрозненных кочевых племён, которыми издревле принято пугать детей - украдут, заберут, будешь до конца дней своих из грив лошадиных блох вычёсывать! А блох тех тьма тьмущая, и каждая размером со шмеля, поэтому-то бродяжники и бреют свои головы! - зловещим голосом говорила моя няня, когда я, крепко сжав зубы, отказывалась от чего-то безвкусного, но крайне полезного. Тогда, дома, в детской, эти россказни казались совершенно нереальными сказками - конечно, я была младше, но с малых лет не лишена некоторого жизненного скепсиса.