Академия темных. Игра на выживание - стр. 35
Вопреки моим опасениям, шкаф сменился уютной гостиной: слева от нас горящий камин и пара плетеных кресел, справа - большая арка, увитая цветами. Окон нет, на стенах портреты, скорее всего членов семьи, а перед нами… как раз эти члены семьи.
Женщина, на вид лет тридцати, с копной рыжих волос, невероятно стройная и подтянутая, в красном атласном платье в пол. И мужчина примерно того же возраста, широкоплечий темноволосый красавец, в легкой черной рубашке с расстегнутым верхом и черных брюках.
— Ирэночка, дорогая моя. — Рыжеволосая нимфа заключила меня в крепкие объятия. — Я так по тебе соскучилась.
— Хм… да, мам, я тоже скучала.
— Делани, ты задушишь ребенка, – бархатисто засмеялся «папа».
— Иди, поцелуй папочку, – голосом, не терпящим возражений, сказала «мама».
На ватных ногах я подошла к отцу, слыша за спиной щебетание «мамы» с предполагаемым зятем.
— Ну, как ты? – ласково спросил меня «папа», обнимая за плечи.
А я вдруг ощутила себя как дома.
Будто это вовсе не чужие люди, а мои родные мама и папа. Тепло разлилось по телу, улыбка сама собой расцвела на лице. Не могу объяснить свои ощущения, но… впервые за все время пребывания в чужом мире я почувствовала себя в «своей тарелке».
— Ирэне? – мягкий голос отца прервал мои раздумья.
— Все хорошо, пап.
Он недоверчиво на меня посмотрел.
— Правда, все хорошо.
И я не обманывала. Мне стало удивительно хорошо, даже не верилось, что это со мной происходит.
Я отстранилась от отца, обернулась и чуть не упала. Если бы не папа, сидеть мне на полу.
Витор радушно беседовал с мамой. Черты его лица смягчились, жесткие линии разгладились, исчезла всякая злость, ни молекулы от нее, ни единого намека не осталось.
Ну ты актер, Витор… Ничего, я сниму с тебя добродушную личину, желательно при массе свидетелей, чтобы не отвертелся.
— Ирэне, — мама обратила свой взор на меня, — нам пора. Мужчины, не скучайте. – Она чмокнула отца в щеку и повела меня к выходу. — Нас уже ждут портнихи, надо успеть подготовиться.
Мы шли по длинному каменному коридору. На полу были расставлены горшки с цветами, на стенах висели картины, канделябры. Кое-где стояли искусно сделанные скамьи из камня с множеством мягких подушек.
— Сегодня вечером будет небольшой званый ужин, мы должны шикарно выглядеть.
В памяти всплыли слова Малены: «Рэне, твоя мать – ходячий фейерверк», и я поспешила уточнить:
— Небольшой званый ужин на сколько человек?
Мама скосила на меня глаза.
— Ох, Ирэне, ты не меняешься. – Она укоризненно покачала головой. – Скромный ужин в кругу друзей.
Скромный ужин… Это выражение заставило усомниться в достоверности предоставленной информации.
Поднявшись по лестнице на второй этаж, коридор которого ничем не отличался от того, что был на первом, мы вошли в крайнюю дверь, где нас встретили три дамы среднего возраста. Тут же стояли три швейные машинки, лежали рулоны разных тканей.
— Лэри, — обратилась мать к белокурой женщине, сидевшей возле окна, — Ирэне надо сделать что-то такое, чтобы ее жених голову потерял.
Не знаю, как голову, а дар речи я чуть не потеряла.
— Мам… — попыталась я возразить, но меня остановили:
— Ирэночка, послушай маму, я знаю, что делать. Я обворожила твоего отца, а за ним, между прочим, половина девиц королевства бегала.
Но я-то за Витором не бегаю! Пусть за ним хоть рота полуголых барышень гоняется, мне безразлично.