Академия Равенства. Тьма - стр. 12
Холод. Дикий, сковывающий тело холод. Ледяные отростки впились в кожу, причиняя нестерпимую монотонную боль. Сквозь сонное оцепенение она слышала далекие смазанные звуки разговоров и топот копыт. Петра не чувствовала ничего, кроме всепоглощающей пытки. Не было рук, ног, сердца, лица, только чужеродная Тьма, с которой отчаянно боролась ее собственная.
Сильнейший всплеск магии заставил ее закричать. Но только внешне ничего не изменилось в ее теле и лице. Внутри ее сознание металось от нескончаемых мук. Собственная Тьма будто выросла, безудержно поглощая разум, пропитывая каждую клеточку.
Петриция резко открыла глаза. Они болели, словно наполненные песком. Ныло все тело, а конечности будто отяжелели и стали неподъемными. Над ней возвышались еще зеленые кроны деревьев, не успевшие сбросить свои листья. Они были темны, как и ночь, покрывающая небо. Далекие звезды блестели, но не шли в сравнение со светом дикой полной луны. Она прошла уже большую часть своего пути и укатывалась на запад, а значит, утро скоро наступит, и не факт, что для всех.
Храп окружающих девушку мужчин, что расположились прямо на траве, подстелив свои плащи, ударял по голове не хуже молотка. Петра тихонько приподнялась, стараясь не издавать никаких звуков. В изголовье своей импровизированной кровати она увидела потертую сумку, которую передал ей конюх. Радость поселилась в сердце, заставив робкую улыбку скользнуть по высохшим губам. Ее лежанка находилась под деревом ближе к лесу, тогда как мужчины спали на поле.
Собравшись с мыслями и крохами сил, Петриция встала на колени лицом к своим похитителям и, в очередной раз, порадовавшись легкости сумки, медленно повесила ее себе на плечо, расположив основанием на спине. Девушка делала робкие ползки в лес и продолжала следить за наемниками. Ступала осторожно, чтобы не создавать лишних шорохов. Через десятки метров она поднялась на ноги и, развернувшись, побежала изо всех сил. Бежать приходилось так, будто злые собаки гонятся вслед, словно жизнь напрямую зависит от скорости ее передвижения.
Первые рассветные лучи озарили землю, когда Петра поняла, что больше не в силах сделать хотя бы шаг. Красивые сапожки для верховой езды превратились в нечто, заляпанное грязью и травинками. Аккуратно заплетенная графитовая коса растрепалась и мешалась при ходьбе, цепляясь за ветки и кусты. Девушка села прямо на влажную землю, скрывшись за толстым стволом дерева и высокой травой. Передохнув несколько минут и успокоив бешено стучащее сердце, она раскрыла свою поклажу.
В сумке нашлась обыкновенная одежда без лишних изысков и украшений. Она с удовольствием натянула на себя чистое, но то и дело оглядывалась по сторонам, когда переодевалась, стесняясь неведомо кого. Черные брюки, мальчишеская рубаха из серой ткани и темный плащ, потерявший цвет, – все было ее размера. Когда девушка доставала коробку с кожаными сапогами, то увидела белый конверт без опознавательных знаков. Прыгая на одной ноге, она натягивала сапог и умирала от любопытства.
Петра бросила грязную, пропитанную потом одежду на землю и села, облокотившись о дерево. В конверте были лист, исписанный маленьким аккуратным почерком нянечки, конверт поменьше и родовой документ:
«Моя маленькая Леди.
Если ты читаешь это письмо, значит, все получилось и нанятые наемники успешно выкрали тебя по пути в треклятую Академию Святого Нарцисса. Прости меня, если заставила тебя переживать, но я не могу смириться с той судьбой, что тебе уготовили.