Академия Пента - стр. 12
Как бы там ни было, появление Оливы во втором корпусе нашей общаги произвело фурор. Многие девчонки тут же захотели поселиться поближе к ней – и к Мальве Беркут, которая после лекций часто забегала к подруге. Самые отчаянные фанатки готовы были жить втроем в одной комнате, лишь бы поближе к своим кумирам. Мьюле тоже как-то удалось туда втиснуться. Верба поначалу обиделась, а потом махнула рукой. «Меньше народу, больше кислороду», – заявила она. Я тоже так думала. Зато в нашем первом корпусе царили тишина и покой. А если Мьюле так хочется примкнуть к стайке элитных девчонок – пожалуйста! Как говорится, чем бы дитя ни тешилось.
Мы вымыли в комнате полы и окна, накрыли стол свежей скатертью и уже начинали чувствовать себя как дома. Я развесила над столом кристаллические таблицы. Верба прибила в углу полки для своих многочисленных баночек с эликсирами, а над кроватью повесила постер своей любимой группы «Озимые бобари». На подоконнике заколосился овес, из которого она делала какие-то масочки, на тумбочках постепенно росли стопки учебников, которые мы получали в библиотеке. Затем незаметно вкрался легкий хаос в виде колготок, брошенных на стуле, или забытых на столе чашек, – и таким образом наша комната окончательно приняла жилой вид.
– Девчонки, вы готовы?
Коротко постучав, к нам ворвалась Мьюла в облаке голубого шифона, уже разодетая для праздника. Со вчерашнего дня она вела себя с нами очень предупредительно, стараясь загладить свое предательство.
– Готовы, готовы, – проворчала Верба, разглядывая себя в зеркале и вдевая в уши длинные серьги. Ее платье переливчато мерцало в свете лампы. Моя подруга с детства любила одежду с люрексом или стразами, считая, что в жизни всегда должно быть место празднику. Школьную форму она терпеть не могла.
Вечеринку устроили в колонном зале – огромном пустом помещении, расположенном между двумя учебными корпусами. Оно легко могло вместить хоть триста человек. Когда мы вышли из общаги, уже стемнело, но макияж Мьюлы был таким ярким, что вполне мог освещать нам дорогу. Я попыталась вспомнить, не забыла ли накрасить ресницы.
Войдя в зал, мы сразу окунулись в атмосферу праздника. Из динамиков хлестало что-то забористо-танцевальное; потолок тонул в дымке теплого золотистого света. При виде целой толпы модных, раскованных и уверенных в себе людей мне стало не по себе. Верба с Мьюлой не подавали виду, но тоже заметно нервничали: Верба то и дело поправляла непослушную прядь, выбившуюся из прически, а Мьюла украдкой достала карманное зеркальце. Однако, присмотревшись к публике, я поняла, что мы зря стеснялись. Мы могли прийти в чем угодно, хоть в мусорных мешках, и никто не обратил бы на это внимания, потому что все взгляды в зале притягивала Мальва Беркут с подругами. Расположившись недалеко от стойки, эти девушки выглядели очень эффектно. Олива Каменка, как и многие прорицатели, предпочитала готический стиль: темная помада, черная хламида до колен и распущенные темные волосы. Несколько цепочек серебряными струйками сбегали по ее рукам и груди. К ней склонилась Лаванда Грач, нашептывая ей что-то на ухо. Еще одна юная магичка из Золотой дюжины. В ее насмешливом взгляде, неторопливо скользившем по залу, читалась будущая сплетня; одна прядь волос надо лбом была выкрашена в лиловый цвет. Короткий топ и юбка модели «широкий пояс» – смелый наряд, зато каждый из парней, проходя мимо, невольно замедлял шаг, глядя на эти бесконечные ноги. На шее Лаванды висел чокер с сине-зеленым камнем. Гелиотроп. Ага, значит, она из погодников. Этот камень усиливал способность управлять стихиями.