Академия Нави. Лучше стыдно, чем никогда! - стр. 27
- Ась, ась? – переспросила скатерть, воинственно шевеля запутанной бахромой.
- Ладно, - вздохнула я, решив немного посидеть на диете. В горнице было достаточно места. В дальнем конце была лежанка, возле печки скамья. Рядом со скамьей торчала палка, а на ней была намотана шерсть.
- Хобяка ты, - выплюнула скатерть.
- Сами вы… хобяка! Да еще какая! – устало огрызнулась я, определенно чувствуя, что это что-то плохое.
- Руки просто у тебя не оттуда растут! Поэтому и хобяка! - проворчала скатерть.
- Если y вас руки не оттуда растут - значит, это ноги! - ответила я. Да я хозяйственней, чем хозяйственное мыло! – Есть давай! Что есть?
Я перевернула ее, глядя на двух застиранных лебедей.
- А что надобно, хобяка? – сварливо заметила скатерть.
- Итак, я хочу суши! – усмехнулась я, глядя на то с каким-подозрением правый лебедь смотрит на левого. Как будто бы усомнился в лебединой верности!
- Суши? Кого суши? – спросила скатерть, ничуть не изменившись.
- Суши, сушки, роллы! – перечисляла я, не особо надеясь на успех.
- Тебе с чем, трупёрда? – недовольно спросила скатерть.
- Ммм… С васаби! С горчицей такой зелененькой, - пояснила я, закусив губу. – И палочки, если можно!
- На тебе твои сушки! На тебе твою горчицу! И палки держи!
На лебедях появилась связка сушек и банка с горчицей. А сверху палки.
- Вот лишь бы не готовить! Чужеядка! Грызи, бобер! – сплюнула скатерть. Я взяла связку сушек и попыталась снять одну. Так, мне срочно нужен молоток!
- Ыыых! – ломала я сушку в руках. Послышался хруст победы. Шла десятая минута поединок. Кто кого! Мои зубы – сушки. Или сушки – зубы! Пока что побеждали зубы. Со счетом один - пять!
- Ну что ж, моя дорогая! – усмехнулась я, снимая скатерть со стола и расстилая ее на полу вместо ковра.
- Ты что творишь, трупёрда! – возмутилась скатерть.
- Поздравляю! Ты теперь ковер – самолет! – усмехнулась я, вставая на нее босыми ногами.
- Вот молодежь пошла! – возмущалась скатерть, воинственно шевелясь. – Это раньше вставали с петухами!
- Вот так всегда! Ложишься вроде бы с добрыми молодцами, а встаешь с петухами! - вздохнула я, снимая с себя рубаху и разворачивая чистую.
- Ба! – воскликнула скатерть снизу. – Да у нее кожа до кости! Иди сюда, горе! Сейчас накормлю! Эй, трупёрда? Я к кому обращаюсь? Клади меня на стол обратно! А то никто не позариться! Давай, пока не съешь, никуды не пойдешь!
Я положила скатерть на стол, а на ней появилось столько еды, что можно накормить тридцать три богатыря.
- Ешь! – скатерть схватила меня, приматывая меня к стулу. – Пока все не съешь, никуда не пойдешь, трупёрда!
Чувствую, что ближайшие десять лет, я вряд ли куда-то пойду. А если я это съем и в озеро нырну, то озеро переедет! Буду выползать из воды, как тюлень с отдышкой.
- Ешь, ешь! – требовала скатерть, не давая мне встать. – Ты других не слушай! Знаешь, каких девиц молодцы любят? Таких, что сядет – орех раздавит!
- Я все понимаю, но зачем мне потом молодец с одним орехом? – спросила я, почесав «орехокол».
- Ешь, давай! – голос скатерти самобранки стал угрожающим. Ой, щелкунчком чувствую, что все это не осилю!
- Спасибо, я два блинчика съела! – ответила я, пытаясь встать. – Мне хватит!
- Куда!!! – возмутилась скатерть, пытаясь меня усадить на место. – Я же сказала, хобяка, пока все не съешь…