Академия Макоши. Спецкурс - стр. 29

– Где я?

– Как где? В палатах княжеских! Вот сейчас в мыленку сходишь, наряд новый примеришь да ко князюшке на беседу пожалуешь. А там отобедаешь да на перинку пуховую отдыхать увалишься!

Этого мне только не хватало! Воспаленный мозг сплел воедино князя, обед и пуховую перину. Мамочки! Меня что, взамуж отдали? Ну, Баба Яга, ну погоди! Вовек тебе этого не прощу!

– Никуда я не пойду! – заявила я и отползла подальше от края кровати, к самой стене.

– Да как же так? – всполошилась женщина. – Как это – не пойду? Посмотри на себя! Растрепанная, одежда грязная…

Суета у входа заставила её замолчать.

– Оставь девушку в покое!

В комнату по-хозяйски вошел мужчина.

Ой! Никогда не думала, что такие на самом деле бывают! Высокий, сильный – просторная рубаха облегала плечи, как вторая кожа, так что были заметны перекатывающиеся мышцы. Но в то же время – не увалень, легок и гибок. А еще золотистые волосы и синие-синие глаза. Прямо как с картины про русских богатырей сошел.

Хотя почему – как? Может, на Кромке таких полным-полно?

– Голова болит?

Я кивнула – язык прилип к небу, губы от волнения пересохли. В какой-то момент мысль о замужестве перестала пугать – чего бояться, коли жених – такой красавец, да еще князь! Хоть в этом Баба Яга удружила.

Но мозг уже включился, и томное волнение утихомирилось от одной мысли: о свадьбе речи не шло. Женщина говорила о пуховой перине и отдыхе.

Вот это больше походило на правду!

Зачем князю я – невзрачная девица из другого мира? К нему – только свистни – все знатные боярышни прибегут да рядком выстроятся: выбирай, князюшка, невестушку. Небось не одно девичье сердце иссушил красотой. Уж себе могу признаться: таких днем с огнем не сыскать, разве что в каком модельном агентстве.

– Не бойся, никто тебя ни в чем неволить не станет. Как решишь поговорить, так милости прошу. Коли понадобится что – скажи Богдане Желановне. А ты, кормилица, не пугай девку, чай, не местная, обычаям нашим не обучена.

– Обучу, князюшка, всему обучу! – согнулась в поклоне женщина.

Князь улыбнулся и вышел, а в комнате враз стало просторно и темно.

– Ну, не хочешь в мыленку, так откушай, чего боги послали, – не унималась Богдана Желановна.

– Не хочу, – без боя я решила не сдаваться.

– Да за что на мою седую голову эта упрямица? – всплеснула руками княжеская кормилица. – Так чего же ты хочешь?

– Домой!

В комнате повисло молчание.

– Домо-о-ой, – протянула надсмотрщица. – Вот об этом, душа моя, забудь. Жить тебе в тереме княжеском до скончания века! В почете и уважении. Так и запомни!

Как же! В почете и уважении… Хотя… кажется, фаворитки на самом деле при дворе почитались? Или это не в Древней Руси? Стоп! А при чем тут вообще Древняя Русь? Я на Кромке, а здесь все может быть.

Пока думала, отлежала бока. Еще немного повалялась в кровати на чистом упрямстве. А потом попросила:

– Умыться хоть дайте!

– Сейчас-сейчас! – захлопотала Богдана Желановна. – Сейчас в мыленку пойдем, там напаримся…

Опять она о своей мыленке! Да хоть что это такое?

Оказалось – баня. Но не обычная.

В углу просторной комнаты пыхала жаром раскаленных камней изразцовая печь. От неё до стены тянулся полок, устланный сеном. Поверх, чтобы не кололось, лежали простыни.

В ушате плавали веники, из открытого туеска доносился хлебный аромат, а разложенные повсюду пучки свежей травы пахли просто одуряюще.