Академия хаоса. Когда рушатся стены - стр. 79
— Скотина, — выдавил Родерик, садясь.
— Полегчало? — заботливо спросил друг, протягивая ему руку.
— Спасибо, — буркнул Родерик. Он схватился за его ладонь, поднялся и потер челюсть. — Мне как будто и правда лучше.
Во рту была кровь, и зуб слегка шатался, а бок пульсировал от боли, но огонь, как присмиревший зверь, спрятался вглубь.
— Хотя ты, вообще-то, не виноват, — добавил Моррен. — Так сложились обстоятельства.
— У тебя костяшки сбиты, — заметил Родерик, развернув его руку.
— Да не о чем говорить, — отмахнулся он. — Давай сперва о том, что произошло у тебя. Королева забрала Ричпока?
Он сделал знак, и разломанный в щепки стул собрался снова. Моррен сел на него, слегка поерзал и удовлетворенно кивнул.
— Нет, ты скажи. Опять подрался с Джафом? — догадался Родерик, присев на стол, на котором были разложены его же бумаги: карты, списки огневиков и распределение патруля.
— Он первый начал, — наябедничал Моррен. — Нечего на меня гавкать. Но не волнуйся, с ним все хорошо, — поспешно добавил он. — Просто так вышло, что у меня в гостях была Миранда.
Он коварно улыбнулся и, заведя руки за голову, покачался на стуле.
— У тебя не бывает просто, — заметил Родерик. — Как тебе удалось ее заманить?
— Она любопытна. Я сказал, что могу упокоить Мисси.
— А ты можешь? — обрадовался он.
— Схема простая, но изящная. Я могу вселить ее в тело мартышки. А потом, когда обезьяна испустит дух — по естественным, прошу заметить, причинам, — надо будет лишь сжечь лохматые останки, и земной путь Мисси завершится.
— Сколько живут мартышки? — поинтересовался Родерик. — Лет десять? Пятнадцать? И все это время меня будет преследовать влюбленная обезьяна? Моррен, ты сдурел?
— От нее, по крайней мере, можно закрыться, — пожал он плечами. — Но Мисси пока что не согласилась.
— Слава богам, — выдохнул Родерик. — Я как-то уже привык к ее призрачному состоянию.
— Но, знаешь, несмотря на некоторый прогресс в наших отношениях с Мирандой, кое-что меня очень тревожит, — вздохнул Моррен. — Мне кажется, она из тех женщин, что любят не за что-то, а вопреки чему-то. Посуди сам: с волчонком она сошлась, когда ей даже нельзя было толком к нему прикоснуться. А тебя, очень даже хороший вариант для брака, опрокинула.
— И? — не понял Родерик. — В чем проблема?
— Проблема в том, что я идеален! — воскликнул Моррен. — Поэтому ей сложно меня полюбить, хотя это кажется самым естественным и разумным ходом вещей.
— Не волнуйся, — успокоил его Родерик. — Ты просто создан для любви.
— А еще эти последствия ритуала, — продолжил он горько. — Я перед ней точно раскрытая книга.
— Книга на языке, которого никто не знает, и держит она ее скорее всего вверх ногами.
— Ты правда так думаешь? — с надеждой спросил он.
— Поверь. Главное — не слишком заигрывайся.
— Я уже сам не знаю, где игра, а где нет, — проворчал Моррен. — Я и так сделал ряд неверных ходов, но не могу себе позволить проиграть. Что же до твоей Арнеллы… Заземлить бы ее немного, Родерик. Огненных магичек запечатывали не просто так. Она вся страсть и огонь, и следствием того — необдуманные поступки. Я надеялся, что на убийстве императора она остановится, но нет. Пошла спасать. Тебя. В хаос, — он хмыкнул. — Вообще-то такая отчаянная верность подкупает. Крыша у нее, конечно, набекрень, но мне нравится.