Академия хаоса. Когда рушатся стены - стр. 59
— На выход, — жрец вытолкал его вон, распахнув руки точно наседка крылья.
— Скука, — пожаловался Эммет, но я, шагнув под купол шатра, затаила дыхание.
Я могла стать путницей, и осознание этой несбывшейся жизни вспыхнуло перед моими глазами. Где-то там, на другой развилке судьбы, я могла бы брести с посохом в руке, мудрая и всеведущая, и со спокойным сердцем. Я бы сама знала ответы на все вопросы, а не терзалась бы сомнениями. Возможно, я была бы поумнее и не стала бы ссориться с Родериком. Но, будь я путницей, он наверняка бы внимательнее прислушивался к моим словам. А может, у нас вообще бы ничего не вышло, потому что он стал бы лишь тенью на моем пути.
В центре шатра стояла дверь, контур которой слегка светился, выдавая портал. В углу лежала примятая меховая подстилка, но я заметила уголок матраса, высовывающийся из-под нее. Жрецы шестого луча проповедовали отказ от земных благ, но спать на шкурах не так уж удобно. Знаменитый светильник оказался мутным и неприметным, и не горел.
— Огонь появится к началу Охоты, — пояснил жрец, пялясь на меня так, словно я королева хаоса. — Сам собой. Никто не доливает сюда масла, не поправляет фитиль, но однажды свет вспыхивает, подавая знак, что путники — а значит, сама судьба и удача — на нашей стороне.
— Вот как? — переспросила я, чувствуя себя неуютно под пристальным взглядом.
— Путники знают все наперед и выбирают лучшее время. Хотя прошлую Охоту не назвать удачной, — он вздохнул и на мгновение склонил голову в знак скорби, так что я увидела плешь на его макушке. — Впрочем, кто-то всегда остается по ту сторону Стены. Не самое подходящее место для молодой и красивой девушки.
Плотнее задернув полог шатра и отрезав нас от остальных студентов, жрец прошептал:
— Госпожа магичка огня, добрые люди желали бы пообщаться с вами. Никто не узнает. Я все устрою. Если вы согласны…
Он выплевывал слова так быстро, что я толком не понимала, чего он хочет.
— Я не согласна, — пробормотала я, на всякий случай пятясь подальше.
— Настоящие маги. С огнем. Все как вы любите, — льстиво улыбнулся жрец, а на его лбу выступили бисеринки пота.
— Что значит — как я люблю? — нахмурилась я.
— Ну, вы же дамочка горячая, — хихикнул он и облизнулся. — За такое многие готовы заплатить. Никто не станет вас неволить. Но может, вы сами захотите, за такие-то деньжища.
Взяв ритуальный посох, он нацарапал на утоптанной земле какую-то длинную цифру и сделал большие глаза. А гнев во мне полыхнул огнем и потек по венам, желая наказать обидчика. Сейчас. Немедля.
— Эй, вы чего, дамочка, — испугался жрец, теперь сам от меня пятясь. — Тише. Нет так нет.
Пот на его лбу заблестел, отражая пламя, потек струйками по вискам, щекам, морщинистой шее — прямо за ворот серого плаща. Тот, кто должен бы отречься от мирского, не смог отказаться от легких денег?
— Вы что это, считаете меня продажной девкой? — решила я уточнить.
***
Родерик не сводил взгляда с шатра, где исчезла Арнелла, и, когда из него вперемешку с сизым дымом рвануло пламя, едва не скатился с башни. Но когда вбежал внутрь шатра, Эммет уже залил все водой, и Арнелла стояла посредине мокрая с головы до ног.
Она убирала с лица прилипшие пряди волос, пыталась встряхнуть одежду, румяная и растерянная, а жрец визжал, прижимая ладони к лицу. Эммет был рядом с ним, водил пальцами над свежими ожогами.