Академия хаоса. Когда рушатся стены - стр. 5
— Думаешь?
— Не знаю, — сказала Миранда. — Но сейчас на первый план выйдут выборы нового императора, и велик шанс, что о старом все забудут. Умер, да и ладно. Гуманный, — она фыркнула. — Бьюсь об заклад, это прозвище придумал какой-то некромант.
— А сколько всего наследников у императора?
— Больше пятидесяти точно. Но по итогу выбирать будут из шести. Каждый луч выставит своего представителя.
— И путники? — удивилась я.
— Да нет же, — снисходительно улыбнулась Миранда. — Если бы на трон вдруг стал претендовать путник, то за него бы проголосовали единогласно, ведь путники видят варианты судеб и могут выбрать оптимальный. К сожалению, им на власть начхать. Знаешь, это даже несправедливо, что я ни разу не встречала путника. Айрис могла бы явиться и ко мне, дать какой-нибудь совет…
— Ты ведь сама все лучше всех знаешь.
— Ну, путника я бы выслушала, — ответила она.
— Так кто же будет шестым претендентом на трон? — вернулась я к прежней теме.
— Человек, — сказала Миранда и слизнула джем с вилки. — Но это скорее формальность. За всю историю империи человек садился на трон лишь однажды и правил всего пару месяцев.
— Точно, мы ведь проходили это по истории, — вспомнила я. — Александр Невезучий. Его, кажется, отравили.
— Нет, отравили Великодушного. А Невезучий свалился с лестницы и сломал шею. Маги куда крепче людей. Особенно анимаги. Они и живут куда дольше остальных, и в этом их преимущество перед другими наследниками. Многим нравится стабильность.
— Однако расцвет империи приходился на годы правления некромантов, — вспомнила я. — Довольно забавно. Энергия смерти дает толчок жизни.
— Вполне логично, — ответила Миранда. — Некроманты рациональны и способны отбросить лишние эмоции, чтобы принять оптимальное решение. Обычно.
Она снова задумалась и помрачнела, как будто пыталась принять какое-то оптимальное решение прямо сейчас.
— У меня такое чувство, что ты что-то не договариваешь, — заметила я.
— Да нет, — улыбнулась она. — Все хорошо.
Однако ее напускная беззаботность меня не обманула.
— А где Джаф? — спросила я. — Та погибшая девушка, кажется, была ему знакома?
— Очень близко, как и некоторые другие студентки, — буркнула Миранда, вновь помрачнев. — Кстати, странно, что о смерти Крекина Адалхард не сказал ни слова.
— Ничего странного, — сказал Эммет, падая на стул рядом со мной. — Крекин был из гармоничных и убил Вейру, а потом очень кстати покончил с собой. Но скорее всего его убил кто-то из преподавателей. Я лично ставлю на Рурка.
— Вот это ты подвез сплетен, конечно, — оценила Миранда.
— А еще мы с вами, девчонки, отправляемся в путешествие, — огорошил он.
— У меня вообще-то другие планы, — ответила она.
— Значит, тебе придется их отложить, — отрезал Эммет. — Потому что это приказ ректора.
Он протянул ей листок, исписанный твердым почерком Родерика, и повернулся ко мне.
— Знаешь, Арья, если бы меня из-за тебя казнили, я бы этого никогда тебе не простил. Я слишком молод, чтобы умирать.
— Вот как, — только и смогла я сказать, безотчетно радуясь тому, что он заговорил со мной совсем как прежде. Что бы там ни было между нами, я не хотела терять его дружбу. — Эммет, прости…
— Проехали, — равнодушно бросил он и повернулся к Миранде. — Так что пакуй чемоданы и ставь в известность своего лохматого дружка, что ему придется коротать каникулы в одиночестве. Или ты боишься оставлять его без присмотра?