Академия хаоса. Когда рушатся стены - стр. 38

— Ты не думал оставить Адалхорт брату?

Родерик вздернул перебитую шрамом бровь и ответил:

— Нет, с чего бы.

— Просто он живет там, следит за всем, — промямлила я. — Он старше.

— Первоочередное право наследования у магов, — сказал Родерик то, что я и так знала. — В моей семье, так уж вышло, лишь я полноправный наследник имени и земель. Но не переживай за Рендона, у него есть своя доля: устричная ферма в Сарено и солидный капитал. К тому же я щедро плачу ему как управляющему Адалхорта.

— А ты можешь с ним поменяться? — предложила я.

— Ему — замок, а мне — устриц? — уточнил Родерик, садясь на кровать. — Я не собираюсь отдавать то, что принадлежит по праву мне и нашим с тобой будущим детям. В конце концов, ты должна была учить в истории магических семей, что Адалхорт — родовое гнездо Адалхардов, магов огня.

— Я учила, — буркнула я.

Родерик поймал меня за руку, подтянул к себе и, снова обняв, уткнулся лицом в мой живот. А я положила ладонь на его голову, перебирая пальцами влажные волосы.

— Все наши дети скорее всего будут магами огня, — пробормотал он. — Надо подумать о пожарной безопасности. А то как бы не спалили весь замок.

— Ты хочешь жить в Адалхорте? — спросила я, стараясь, чтобы голос звучал ровно, но сердце так и подскочило в груди.

— Вообще-то я пока не загадывал так далеко, — вздохнул Родерик. — Я не могу оставить патруль. Ты же видишь, как все сложно. Сегодня к Стене приехало с десяток магов огня, которые получили приказ Совета и тут же решили отправляться на подвиги. И каждый уверен, что это он тот избранный, что убьет королеву. Однако лишь у одного из них второй уровень и более-менее сносная подготовка, а остальные не ходили за Стену вовсе. Сумасшедший дом, — пожаловался он.

— Значит, ты будешь ходить в патруль, а я с детьми — сидеть на острове? — уточнила я, и Родерик, подняв голову, внимательно посмотрел мне в глаза.

— Что не так, Арнелла? — спросил он.

— Все не так! — выпалила я.

Вывернувшись из его объятий, я принялась ходить туда-сюда по спальне, а огонь в камине взвился столбом.

— Твой брат хотел меня убить, — заявила я.

— Рендон? — нахмурился Родерик. — Как это было?

— Он явился в твою спальню, когда я была там, и у него с собой был нож.

— Рендон — обычный человек, без магии. Они любят оружие. Так люди чувствуют себя увереннее. К тому же он может использовать его как инструмент: открыть письмо, наточить карандаш…

— Убить женщину, которая может родить наследников брата, — продолжила я. — Но потом он сказал, что меня, быть может, убьют за Стеной.

— Беспокоился за твою жизнь. Но не бойся, я буду рядом.

— Он надеялся, что это случится! — возразила я. — А бочка?

— А что бочка? — устало спросил Родерик, потерев переносицу.

— Бочка с водой возле моей двери. Она была открыта и рядом лежал камень. Изергаст сказал, что чует опасность и приближение смерти — кто-то хотел сунуть меня в бочку и утопить.

— Изергаст чуял приближение Джафа, — терпеливо произнес Родерик, так что я почувствовала себя безмозглой истеричкой. — Тот мне чуть плешь не проел своей ревностью — пришлось брать с собой, а то как бы не сорвался.

— А твоя мать меня ненавидит, — закончила я.

— В моей матери больше любви, чем в ком-либо еще, — помрачнел Родерик.

— Любви к тебе, — уточнила я. — На других людей это чувство не распространяется.