Академия Грейсли. Охота на дроу объявляется открытой! - стр. 38
На меня обернулась одна из поварих и вопросительно кивнула, мол, ты в адеквате?
Я улыбнулась и отодвинулась вглубь столешницы, подальше от любопытных глаз.
Разожгла огонь на плите и плюхнула туда кастрюлю. Закинула кое-как порезанные и местами передавленные ягоды, засыпала сахаром. А соли надо? Суп, вроде, солят... На всякий случай добавила ложку.
Помешала. Внутри странно булькнуло.
— Тетя Глаша! А оно должно так булькать?
Домовушка подскочила к плите. И тут же с размаху отбросила меня ударом необъятной пятой точки к стене.
— Что ж ты делаешь, девка! Ты зачем такой большой огонь сделала? Оно же у тебя горит!!
— Да? — я удивилась. — А я-то думаю, что так странно пахнет...
— Давай переделывай! — она бросила ложку в кастрюлю, а та встала там вертикально.
— Ещё чего! — возмутилась я. — Не так уж сильно и подгорело! Я, знаете ли, вообще люблю, когда хорошо прожаренное. Давайте оставим!
— Как же ты оставишь, коль оно паленое?
— Тётя Глаша, под мою ответственность, — я прижала руки к груди. От одной мысли опять делать всё заново меня передергивало. — Я вас уверяю — тот, кому я это делаю, обожает всё с огоньком! Как там мусс делать?
Гномиха засопела, но нехотя объяснила, что сделать.
Я вздохнула и, в который раз жалея, что вообще ввязалась в это, вернулась к малине и клубнике.
Нет, ведьмы, в большинстве своём, очень хозяйственные, но... Как бы это сказать... Я в этом плане была уникальна. Хотя чай заваривала виртуозно. Да и дом всегда чистый был. А вот готовка... У нас с ней очень сложные отношения.
Малина мялась в руках, клубника скользила. Гномиха прошла мимо и громко посоветовала перемолоть ягоды, а не резать. А раньше сказать нельзя было!?
Я, пыхтя и сопя, всё перемолола, подготовила основу для мусса, которую ошалевшая от моей криворукости домовушка сама намесила, соединила с ягодной массой, залила половину в форму, добавила внутрь начинку, которую пришлось буквально отдирать от кастюли. Залила второй частью мусса.
Прошедшая мимо тётушка одним взмахом руки заморозила моё художество и вручила мне готовую глазурь.
— Не дай Создатель тебя к шоколаду подпустить! — прокомментировала она.
Я пожала плечами и начала процедуру обливания своего шедевра.
— Чтоб тебя краской так же облили, как я сейчас этот мусс обливаю! — глазурь моментально застывала на ледяной поверхности будущего торта. — Ты такой же ледяной и чёрствый, как этот торт!
Я отодвинула от себя чашку и задумчиво взглянула на то, что получилось. Хм... А выглядит неплохо! И глазурь на вкус вкусная! Может, он до начинки-то и не доберётся вовсе?
В общем, решено! Дарю!
Я уже упаковала сей шедевр, как в голову закралась хозяйственная мысль: а может, себе оставить? Если аккуратно объесть то, что называется начинкой, то будет более, чем вкусно! И вообще!
Нет, нет, Мири! У тебя есть цель! И эта цель сейчас где-то прогуливается! Ладно, сегодня уже поздно, завтра подарю, тем более, первой парой у нас как раз физическая подготовка. Вот после неё и подарю!
С этими благородными мыслями я зашла за первую попавшуюся колонну на улице и вышла оттуда, на ходу поправляя разметавшиеся на ветру красные пряди. Сегодня у меня нет никакого желания ночевать на чердаке. После таких испытаний на кухне мне требуется хороший отдых, расслабляющая ванна с пеной и много, много шоколада! Вдобавок, в моей комнате в преподавательском общежитии есть холодильный шкаф, куда я могу поставить этот шедевр!