Академия драконов: искусство превращений - стр. 15
Из всего нашего курса лишь немногие могли твердо сказать, что именно в магической науке их интересовало. Большинство же поступили в академию, надеясь просто развить свои способности и получить престижный диплом. Хотя Стивен написал заявление в первый же день, выбрав научную группу профессора Дельмаса. Он был твердо намерен бороться с собственной магической слабостью.
– У меня нет другого выхода, мадемуазель Бельфор, – сказал он мне в начале следующего учебного дня. – Ни один из нынешних представителей нашего рода не обладает сильной магией, но моя бабушка – графиня Кларенс – еще помнит те дни, когда всё было совсем по-другому. Она надеется, что я сумею побороть магическое истощение. Я обещал ей, что окончу академию и сделаю отличную карьеру в столице!
Он говорил о бабушке с большой теплотой, и не случайно – как оказалось, именно она вырастила его и верила в него как никто другой.
– Отец всегда считал меня слишком слабым и всё свое внимание обращал на моего старшего брата. И если бы не бабушка…
Его глаза заблестели, и я отвернулась, чтобы не ставить его в неловкое положение. Похоже, он тоже сильно тосковал близкому человеку. И я была почти уверена, что сразу же после занятий он, как и я, будет писать письмо домой.
8. Глава седьмая
Историю Верландии преподавал месье Базен – худой, невысокого роста мужчина в пенсне. То ли он не очень любил свой предмет, то ли не очень хорошо в нём разбирался, но за всю лекцию он поднял взгляд от страниц лежащего перед ним учебника лишь несколько раз. Он почти не делал пауз, не расставлял акценты, и речь его была монотонной и располагала ко сну.
И всё-таки я слушала его с интересом. Во-первых, мне, в отличие от моих однокурсников, изучать историю Верландии приходилось с нуля. А во-вторых, даже те исторические события, которые были мне известны, трактовались верландцами совсем по-другому.
– Указ его величества Джереми Десятого, в котором впервые было зафиксировано определение высшей магии, послужил основой магического кодекса Верландии и стал причиной раскола, в итоге приведшего к Великой войне. Надеюсь, каждый из вас знает, что входит в понятие высшей магии? – на сей раз месье Базен сделал длинную паузу, и поглядел поверх очков на аудиторию.
– Разумеется, месье! – виконт Кларенс поднялся, придержав откидную крышку парты. – Высшая магия – это стихийная магия, включающая в себя магию огня, магию воды и магию воздуха. Все прочие виды магии таковой не считаются, и их применение подлежит всяческому осуждению.
– Именно так, месье! – одобрительно кивнул преподаватель. – Но, к сожалению, с этим определением в то время согласились не все. И хотя теперь мы понимаем, что отрицать очевидное было бессмысленным, почти два столетия назад нашлось немало тех, кто осмелился протестовать против указа его величества. Более того, часть княжеств, входивших тогда в состав Верландии, дерзнули бросить вызов королю.
Его голос неожиданно зазвучал куда громче, чем прежде, и уже звенел от возмущения.
Отец особо проговаривал со мной эту тему, предупреждая, чтобы я ничем не выдала своего несогласия с подобной трактовкой. У нас в Бельфоре к высшей магии относили еще и магию земли, и именно это ее толкование я с детства считала классическим. Когда-то так считали и сами верландцы – ровно до тех пор, пока Джереми Десятый не заявил о том, что магия земли – это магия простолюдинов, и ни один дворянин не может и не должен иметь к ней касательства. Его бредовые идеи были поддержаны многими представителями высшей знати, а тех, кто пытался протестовать, поначалу просто пытались заставить замолчать. Когда же это не получилось, начались аресты по обвинению в государственной измене и колдовстве. Но даже эта мера не оказалась действенной. Волнения начались по всей стране, и главы нескольких княжеств, чья основная магия была именно магией земли, открыто выступили против короля.