Академия бракованных людей - стр. 49
Наказание. Неизбежность. Она прикрыла глаза, чувствуя, как внутри разливается горячая, вязкая сперма, как толчки становятся более плавными, но не прекращаются. За окном завывал сильный ветер, срывающий сухие, подгнившие листья и поднимая их вверх, сквозь толщу облаков, к импровизированным звездам. Чужие, тяжелые прикосновения скользили по телу, грязно лапая его, причиняя мерзкий дискомфорт, но странное, скользящее, приятное ощущение. В стекло били крупные капли осеннего ливня, белые, заводские лампы освещали столь знакомый, широкий кабинет. Гулкие, частые вздохи нагревали воздух внутри помещения, тихие, женские стоны резали одинокую, навязчивую тишину.
Где его здравый смысл? Что он делает, зачем? Мораль, совесть, все это упорно игнорировалось без надежды на раскаяние. Ведь то, что он совершал, явно продумывалось заранее. Давно заранее.
* * *
«Пробуй рассказать кому-либо, попробуй, повоюй, и твоя жизнь превратиться ад» - эхом звучали слова в тяжелой голове. Рал сидела на порожках академии, запрокинув голову вверх. Ледяные капли, приобретая страшный разгон на ветру, врезались в лицо и стекали вниз, пока намокала форма. Холод пробирал, буквально, до самых костей, но ей, казалось, было все равно. «Как же он уверен в себе» - отчаянно сказала она, потоки воздуха подхватывали ее дыхание и слова, но их не слышала ни одна душа, и вокруг вновь, несмотря на ливень разрасталась хрупкая тишина.
Руки тряслись, но страха, отчего-то, не было. Неизбежность уже, больше не страшно. Все. Тело болело, старые побои, но не новые случайные синяки. Знакомое чувство, когда кто-то… внутри, оно не пугало, не оскорбляло, даже не злило. В душе витала странная пустота, хотя должна быть боль. Боль и ненависть, за все, но есть пустота.
Хенгер медленно поднимался вверх по лестнице, обдумывая все произошедшее. Сперва, зачем-то, спустился, но потом вспомнил, что собирался сделать совсем не то. Голова вверх дном, чего не случалось с ним очень давно. Ему казалось, она провоцировала в нем злость, или нет? Или, все-таки, да?
Очаровательная девочка, но такая мерзкая, назойливая, выводящая, с очень длинным, острым языком и абсолютно безмозглым рефлексом нарываться и переходить дорогу даже тем, с кем нет смысла сражаться. Таких полно здесь. Академия из них состоит. Откуда тогда «но»? Что остановило, почему он до сих пор не избавился от нее, а продолжил бессмысленную игру, мало того, в этой игре переступил закон. Моральный, этический… конституционный. Не слишком ли далеко зашла игра, которая заранее была в поддавки?
Облегчения декан не чувствовал. Напротив, распалился еще больше, и был очень доволен. Она будет молчать, он был в этом уверен. И это нравилось. Можно будет повторить.
Мужчина несколько раз провернул ключом в замочной скважине странной, тяжелой двери, и та тут же открылась. Глазам открылась до боли знакомая, маленькая комната, в которой все было уставлено небольшими черно-белыми мониторами, но в центре стоял один крупный, мощный компьютер. Габриэль спокойно подошел к нему, взял в руки мышку и очень быстро нашел запись на нужной камере.
Всего лишь вырезать нужный эпизод с камеры, и зациклить первые десять минут факультатива вплоть до ее ухода, где он спокойно объяснял материал. Никто без дела не станет рыться в этих записях, и продумывать что-то более детальное смысла просто нет. За одно точно так же подчистить его путь сюда, зациклив пару минут пустого коридора «до». И далее, ведь трех минут ему вполне хватит, чтоб вернуться на первый этаж. Туда, куда сперва он случайно спустился. Меньше шестидесяти секунд работы, и преступления нет. Ничего нет. Снова идеально чистый декан с такой же идеальной репутацией. В его словах никто не усомниться. Ни за что. А даже если кто-то случайно кликнет – увидит бессмысленную постанову. Десять минут. Идеально.