Академия безмолвия - стр. 46
Плотная белая рубашка и жилет, а также шейный платок завершали мой образ. В принципе, из меня получился вполне симпатичный мальчик – вот ведь ирония судьбы, - только слишком уж тонкий и не очень высокий. Но не всем же быть рослыми качками, как Джард или тот же Ларс.
Взгляд Криды из-под темных длинных ресниц смущает. Если смотреть на нее мужскими глазами… Что значит «мужскими»? Попытаться оценить привлекательность? Что ж, она, безусловно, привлекательна, стройная, нежная, аккуратные черты лица и этакая неосознанная грация движений. Девушка улыбается снова, мне отчего-то тяжело смотреть ей в глаза, я поворачиваю голову и вдруг вижу Ларса. Он широко улыбается, так открыто и радостно, что у меня челюсть отвисает: прямо перед ним стоит Арта в розовом струящемся чём-то, вся в своих пышных неусмиряемых локонах. Она положила руку ему на плечо, словно случайно, и хихикает, как идиотка, хотя я прекрасно знаю, что она умна и расчетлива, а это все – не более, чем игра. Должен бы знать и Ларс, но…
- Мисс Вуд, я с радостью провожу тебя, вот только по поводу танцев вынужден огорчить, к сожалению, подвернул с утра лодыжку на тренировке.
«Учитесь, парни. Никто не сможет научить вас динамить девушку лучше самой девушки»
«Сегодня говорю я, а ты молчишь. Просто молчишь, понятно?»
Я беру Криду за ладонь и веду ее в бальный зал, ощущая, как ее тонкие изящные пальцы подрагивают в моей руке.
Дурацкая ситуация.
***
Музыканты в зале действительно были, целых трое, помимо игральщиков на клавишнике и виолине я увидела совершенно незнакомый мне инструмент: длинная деревянная дуга, изогнутая на манер огромного охотничьего лука, была испещрена множеством тонких серебристых струн. Музыка просто заворожила меня – легкая, сама вся какая-то серебряная и переливающаяся на слух, она чаровала, уносила мысли в дальние дали. Верная своей новой привычке, я почти что вижу магию этой музыки – подобные струнам, но куда более тонкие длинные серебристые нити обвивают инструмент, пальцы молодой игральщицы, соскальзывают и проникают в воздух. Мне трудно определить стихию этой магии (если допустить, что она вообще есть), скорее, ближе к воздушной.
Я не танцую. В нашей хуторской школе были танцы, второй после физкультуры мой персональный фаворит по прогулам.
«А надо было прогуливать домоводство! Вот никакой способности к предсказаниям!»
«Я говорю, ты молчишь, помнишь?»
«С кем это ты собралась говорить, если все танцуют, а ты стенку подпираешь?»
Однако долго в одиночестве подпирать стенку мне не пришлось. Сначала ко мне присоединился Бри – тот самый, немного похожий на Габриэля мальчик, потом, неожиданно, Алекс – неожиданно потому, что этот высокий и худощавый адепт факультета жизни почти все свое время проводил с девчонками-однокурсницами, и мне было странно, как же так он не охмурил ни одну из них. Потом подскочил Джард с таким хитро-вороватым выражением глаз, что для меня оставалось загадкой, как присутствующие на празднике леди Адриана и сэр Алахетин не скрутили его с целью немедленно профилактически запереть на пару дней или хотя бы допросить.
В руках у Джарда был поднос с изящными серебряными бокалами на тонких ножках. Такие бокалы были расставлены на столиках по периметру всего зала, и в них печально бултыхался какой-то ягодный кисловатый сок.