Академия - стр. 34
То есть это раньше Линда могла не спешить.
В независимой школе все изменилось. В прошлом на посещаемость таких мероприятий смотрели сквозь пальцы, теперь же к делу подошли строго. У входа в театральную студию усадили Бобби. Она записывала время прибытия каждого сотрудника и выдавала ему бейдж. При появлении Линды Бобби щелкнула ручкой и сверилась со списком.
– Имя? – спросила Бобби, словно увидела Линду впервые в жизни.
– Господи Боже!
Линда попыталась войти.
– Минутку. – Бобби торопливо перерыла пластиковые прямоугольники на столе. – Прошу.
– Бейдж я не надену, – заявила Линда.
– Так надо! – возмутилась Бобби. – Положено.
– Не буду. Идиотизм.
Не обращая внимания на негодующие вопли секретарши – ах да, административного координатора, – Линда прошла в студию.
На занятия явились не все – но почти все. Она, стараясь никому не мешать, села в последнем ряду, возле двух физруков. На сцене, за ораторской трибуной, стояла Джоди и говорила в микрофон. Линда нахмурилась. Откуда взялась трибуна? Это было что-то новенькое. И очень затейливо украшенная – сложной резьбой, золотым и серебряным тиснением. Голос директрисы звучал из ультрасовременных колонок, тоже новых.
Линда оглядела зал в поисках Дианы.
В этом семестре в школу пришло много девятиклассников, и Линда с Дианой попросили заказать дополнительные учебники – штук двадцать, не больше. Джоди отказала, сославшись на дефицит средств.
– Если получится, купим вам учебники позже, через пару месяцев. Уставный комитет вынужден строго контролировать бюджет и правильно расставлять приоритеты. На год выделена фиксированная сумма, мы не сможем попросить у округа еще.
А вот на крутую трибуну и аудиосистему, значит, «скудного» бюджета хватило!
Приоритеты…
Директриса со сцены расписывала преимущества работы в независимой школе. Мол, у преподавателей в ней больше академической свободы; контроль бюджета осуществляется на уровне школы, а не окружного управления, поэтому высвобождаются средства на повышение зарплат и на разные поощрения.
Линда покачала головой. К чему все эти речи? Тайлер ведь уже стал независимой школой! Джоди необязательно агитировать сотрудников и дальше.
Или обязательно?
Линда присмотрелась внимательней. На лице директрисы читалось желание – нет, потребность – убедить слушателей в том, что они стали частью важнейшего движения в истории образования. Джоди их вербовала! Ей было недостаточно, чтобы люди просто здесь работали, – она хотела, чтобы они эту школу любили! Джоди не успокоится, пока все до последнего сотрудника не поклянутся в вечной преданности Тайлеру.
На свете нет ничего страшнее фанатика.
Линда слушала, затаив дыхание. До присвоения школе независимого статуса Джоди выступала на собраниях коротко и немногословно. Теперь же со сцены вещал, не умолкая, пламенный оратор а-ля Фидель Кастро.
Директриса все говорила и говорила, но тон речи постепенно менялся: из страстно-призывного он становился все более резким, вызывающим. Джоди вытащила микрофон из стойки, сошла с трибуны и начала мерять шагами сцену.
– По закону, чтобы сохранить за школой независимый статус, мы должны повысить успеваемость учащихся, то есть их экзаменационные баллы. В ближайшие пять лет нас трогать не будут, и за это время нам нужно разработать план действий. Как поднять средний балл Тайлера? Мы с комитетом видим два пути. Первый – трудиться в поте лица, подтягивать всех учеников, особенно отстающих. Или… – Джоди с улыбкой остановилась посреди сцены. – Или отсеять всех отстающих. Пусть переходят в другие школы, а у нас останутся только успевающие!