Академик Ландау. Как мы жили. Воспоминания - стр. 19
– Все мои страхи связаны только с тем, почему у Дау так долго не возвращается сознание.
– Кора, а ведь я в итоге распродам весь твой хрусталь. Скажи, неужели Кикоин отказался одолжить тебе денег?
– Маечка, он был так благополучен, так поглощен собственным достоинством. Человеческой доброты, на которую был так щедр Дау, у Кикоина вовсе нет! Продавай весь хрусталь. Даунька считал его бесполезным, а эти предметы теперь приносят пользу.
– А кроме Кикоина к тебе никто не приходил?
– Нет, никто. Ведь все друзья поглощены здоровьем Дауньки. Это так естественно! Если бы я смогла, я бы тоже помчалась сейчас в больницу № 50. Туда приезжают корреспонденты всех стран и фоторепортеры тоже.
– Но у тебя было много приятельниц! Все они жены физиков.
– Майя, ведь все друзья по черный день, это очень горько, такова жизнь.
Как-то у нас в гостях была Лидия Чуковская. Специально в ее честь я приготовила свой знаменитый вишневый пирог. Уходя, она сказала: «Ты знаешь, Дау, я твою Кору не могу принять всерьез! Она просто елочная игрушка».
– Кора, эта дочь Чуковского просто крокодил, я с ней встречалась.
– Майя, я не восприняла ее мнение как комплимент.
Личность Дау была настолько яркой и интересной, что все не принималось в расчет, все как-то переставало существовать в сравнении с ним, с этим «ДАУ». После ухода Чуковской я все-таки тогда сказала ему: «Разве она не знает, что елочные игрушки не могут печь такие пироги?» Дау рассмеялся: «Корочка, она так сказала из-за твоей красоты!» – «Нет, Дау, меня она восприняла как предмет. В этом есть большой смысл. У меня, вероятно, очень легкомысленный вид».
Глава 8
В больнице я всегда напряженно ждала визита главврача, который ежедневно информировал меня о состоянии Дау, надеясь, что он войдет и скажет: «Ваш муж пришел в сознание!» Ведь в литературе, в театре, в кино, где очень талантливые люди стремятся воспроизвести жизнь такой, как она есть, все тяжелобольные наконец открывают глаза, приходят в сознание, тревоги исчезают, возвращается счастье. Мне пришлось убедиться: в жизни все сложней, жизнь бывает жестока! Доброта, терпимость, человечность, где вы?
Наступил день операции. Лежа на операционном столе, чувствую: главный хирург больницы АН СССР вводит местный наркоз совсем не в то место груди, где находится моя опухоль. Пытаюсь помочь:
– Доктор, там, где опухоль, есть большой след от пункции онкологов.
Хирург Романенко заорал:
– Не мешать, не разговаривать, не вам меня учить, работаю по карточке, все знаю!
Ночью бинт сполз, и я легко обнаружила свою нетронутую опухоль. Утром зашел Романенко:
– Как себя чувствуете после операции?
– Доктор, моя опухоль осталась при мне.
– Не может этого быть!
– Посмотрите, вот опухоль, на ней яркий след пункции онкологов.
– Да, и очень большая опухоль! А что же я вам вчера вырезал?
– Вам, доктор, лучше знать.
– Вы не возражаете, если я сейчас же возьму вас в операционную? Через полчасика за вами приедет коляска.
За эти полчаса все хирургическое отделение высыпало в коридор. Все знали: вчера удалили опухоль, а сегодня снова везут в операционную, следовательно, дела плохи! После операции пришла Майя, очень испуганная:
– Кора, я уже все знаю! Тебе делали повторную операцию и полностью удалили грудь!
–Откуда ты это взяла?
–Уже весь институт об этом говорит. Неужели это сплетня?