Ахиллесова пята - стр. 47
Ахаян обменялся с ним продолжительным взглядом, который Бутко мужественно выдержал, затем повернул голову в сторону Минаева. Минаев угрюмо хмыкнул и опустил глаза. Последним, с кем Ахаян установил визуальный контакт, был Иванов.
– Ну а ты что скажешь, виновник торжества?
– Да что уж тут скажешь, – невесело ответил виновник. – Действительно, сейчас можно предположить все, что угодно. Информация нужна, – он еще более невесело вздохнул и, посмотрев на своего самого большого начальника, на этот раз уже гораздо более решительно добавил: – Нужна информация.
– Ну что ж, золотые слова, – подвел итог самый большой начальник. – Ладно, хватит гадать на кофейной гуще. Давайте думать, что дальше делать будем. – Он заметил, как Минаев, готовясь к ответу, сделал глубокий вдох, и, не будучи уверенным в том, что это тот ответ, который он в первую очередь ожидал, оперативно этот ответ предупредил. – Сначала о «Мармоне». – По всей видимости, его предположение оказалось верным, поскольку Минаев тут же сделал выдох. Ахаян перевел взгляд на Бутко.
– Что касается «Мармона», то тут нам, конечно, нужно продумать парочку хороших проверочных мероприятий. Я думаю, в ближайшие дни можно будет набросать кое-какие варианты. Все прежние места явок, разумеется, придется сменить. Постепенно. А в целом... – Бутко немного замялся, – может быть, будет целесообразней на некоторое время вообще прекратить с ним контакты? Разумеется, под легендированным предлогом. Мне кажется, мы сейчас не должны исключать возможность провокации.
– А мы что, когда-нибудь вообще ее можем исключать? – саркастично усмехнулся Минаев.
Ахаян, кивнув в его сторону и обращаясь к Иванову и Бутко, назидательно поднял вверх указательный палец:
– Experto crede Roberto! Что означает: верьте опытному Роберту. Он знает, что говорит. – Василий Иванович подмигнул тоже слегка усмехнувшемуся Иванову:
– Что? Знакомая цитата?
Иванов неопределенно пожал плечами и с некоторым сомнением в голосе спросил:
– Вергилий?
Ахаян выразительно поднял бровь:
– Нет, не Вергилий. Хотя ты прав, у него тоже есть нечто похожее. А это Антуан д’Арена. Французский поэт, между прочим. Хотя, правда, и писал по-латыни. Слышал кто-нибудь о таком? – Он обвел вопросительным взглядом уже всех присутствующих.
– Что-то знакомое, – сосредоточенно наморщив лоб, промолвил Минаев и почему-то посмотрел на Иванова.
– А какой это век? – решил уточнить Иванов.
– Шестнадцатый, – услужливо ответил Ахаян.
– Шестнадцатый, – задумчиво протянул Олег.
– Кого-то оттуда знаем?
– Из поэтов? Ну... в общем, да. Ронсар. Дю Белле.
– Молодец, – Ахаян кивнул в его сторону, обращаясь к Минаеву и Бутко. – Тоже... можно сказать... experto. Ну хорошо, experto, сам-то ты как думаешь... – после некоторой паузы, обращаясь уже к Иванову, резко, на сто восемьдесят градусов, сменил тему Василий Иванович, – замораживаем связь с «Мармоном», чи як?
Он был любитель делать в дискуссиях разные крутые виражи и к подобному приему прибегал довольно часто как раньше, в беседах со своим многочисленным агентурным аппаратом, так и ныне, в общении с не менее многочисленным штатом своих подчиненных. Он ведь многое позволял узнать и понять, этот прием, разумеется, если им умело пользоваться. И о том, что в данный момент на самом деле творится внутри у твоего собеседника, и о том, что он, рассказывая тебе, хочет скрыть, и, наоборот, скрывая, рассказать. И многое чего о самом этом собеседнике, в том числе даже то, о чем он сам еще не знает или, в лучшем случае, только еле-еле догадывается.