Агробление по-олбански - стр. 6
– Нет, что ты, нет, конечно, как я могла? Ты мне не веришь? Я ведь люблю тебя. Мы всегда будем вместе.
С тех пор они вместе – неразлучно. Но частенько за его спиной она встречается с Эриком и уже берет у него в рот.
Не знаю, что на меня нашло играть восемь часов подряд. Подскочила температура, разболелся зуб. Но думал о Петре. О том, как он сейчас в Албании борется с бурей. Плывет на маленьком, словно шахматная доска, плоту, черные и белые клетки – волны моря…
Пару раз проскочила мысль о конях без ушей, о том, что у меня неплохая коллекция слонов. Подумал об углах овала, в которые забиваются рыбы. Я имею в виду коленки и подмышки. И еще ямочки на щеках моей бывшей жены.
И вдруг мое потное от духоты и разрываемое кашлем тело осенила вторая строка из «Петра и Тираны»: «Море, оно такое, хапушка и тиран – как баба».
Трасса. Шел вдоль трассы на своих четырех. Кашлял. Наверняка там бы и свалился. В общем, бред, сумятица в предчувствии бури.
– Где?
– Что – где?
– Где ты шлялся всю ночь?
Это мой начальник на синей «Волге», включив поворот, засигналил. Вызвался подвезти.
А почему бы и нет.
Наши встречи всегда судьбоносны – и поэтичны.
– Как дела?
– А у тебя?
– Ну, ты ей засадил? – Обычный мужской разговор…
Глава 2
Петр и Тирана
Ночью накануне Петру Деспотовски снился яркий сон-праздник.
Большая Женщина – глаза в полнеба, – истосковавшаяся по мужчине, целый день ходила-искала по городу мужика. И вдруг увидела высоченный рекламный макет коробки чипсов «Принглс».
Сорванные трусы накрыли белой парусиной полгорода, собравшегося на площади.
Петр с другом, пробегавшие в это время мимо, тоже попались. Единственное, что Петр знал, – где выход. Остальных людей охватила паника.
Женщина раздвинула длинными пальцами половые губы и обхватила макет размером с водонапорную башню.
Надрывные стоны сотрясали город, разрушали здания. Вдребезги рассыпались стекла. Звонко засвистели камни. Первым пострадал Национальный банк.
Петр, несколько раз соскользнув с лакированной поверхности женской туфли, все-таки зацепился за сеточку чулок и начал карабкаться.
Город трясло, но Петр его спас, с размаху ударив головой в набухший клитор. Затем пришмякнул с обеих сторон ладонями.
Когда женщина стала кончать, все ошарашенно глазели на ее искаженное лицо, только друг Петра Порошкански забрался на упавшую в обморок пухлую дамочку и активно задергал маленькой задницей. Было смешно.
– Бежим, сейчас начнется море! – крикнул ему Петр.
– Ага, – ответил Порошкански, быстро натягивая трикошки.
Петр знал, когда женщины исходят розовым дождем. Пробегая мимо кафе, он прокричал одинокому турку:
– Жди жертв!
– Что, опять явилась Большая Женщина?!
– Ага, истосковалась по мужчине.
– Как море! – крикнул Порошкански.
Проснулся Петр с дурным предчувствием. Похоже, его родную Албанию ждут большие перемены. Каждый раз, когда Петру снилась Большая Женщина, что-нибудь да происходило.
Он подошел к окну и раздвинул шторы. Свинцовое солнце, как ракушка, забитая в илистое дно неба, пыталось спрятаться от грядущих потрясений.
Что ж, спрячемся и мы, решил Петр, но сначала предупредим друзей.
– Алло! Порошкански! Бери всех своих четырех жен и дуй в бункер.
– Что, что случилось?!
– Землетрясение, землетрясение обещали!
– Ну ты же знаешь, я не могу.
– Почему не можешь?