Агнесса среди волков в овечьей шкуре - стр. 2
Марк был бы счастлив видеть меня в роли домохозяйки (он готов даже запереть меня на ключ, но не осмеливается).
– Что тебе еще надо? – вопрошал он меня. – У тебя есть компьютер, сиди и переводи свои любовные романы. Если хочешь, я куплю тебе последнюю модификацию с плазменным монитором и прочими прибамбасами.
– Но издательства ничего не платят. Стыдно работать за такие гроши, даже если и удастся их выцарапать.
– Тогда не работай, а наслаждайся жизнью. Я уж как-нибудь прокормлю нас двоих… Или даже троих, если бы ты соизволила заняться делом, более подходящим женской природе, чем шляться по всяким подвалам и закоулкам, убегая от убийц.
– Пока нас только двое, я должна что-то делать, иначе я сойду с ума и буду регулярно сжигать и обед, и ужин, пока тебе кусок не станет поперек горла, и ты сам будешь умолять меня смилостивиться и выйти на работу в твое детективное агентство.
– И не думай. В "Ксанте" ты не будешь работать никогда! – заявил он, как отрезал. – Женщине, и тем более авантюристке, там делать нечего.
Я уже почти скисла, как подходящее дело мне само подвернулось – на этот раз судьба выступила в образе красивой, образованной и умной дамы, владелицы книгоиздательской фирмы "Астарта".
Я не помню, кто нас познакомил, зато помню где: это произошло несколько лет назад на книжной ярмарке на ВДНХ (одно время она называлась ВВЦ, а сейчас, кажется, снова ВДНХ); кто-то из коллег-переводчиков посоветовал мне обратиться в это издательство – вдруг там подвернется какая-нибудь работа? С Натальей Рукавишниковой, для друзей Натали, мы понравились друг другу с первого взгляда; к тому же у нас оказались одинаковые литературные вкусы, и еще она умела хорошо одеваться и в выгодном свете подавать свои и так незаурядные внешние данные, а я в женщинах это очень ценю. Внутреннему содержанию должна соответствовать внешняя оболочка, и наоборот.
«Астарта» издавала самые разные книги, беллетристику и так называемую «полезную литературу», но специализировалась в основном на женских романах. Хороших остросюжетных женских романах. Когда границы открылись и к нам, кроме всего прочего, хлынул мутный поток так называемых «романов для горничных», которые взахлеб поглощали недолюбленные домохозяйки и тайком читали элегантные дамы бальзаковского возраста, издательство держало класс – оно принципиально не печатало макулатуру.
Мы с Натали быстро и легко сошлись, и очень скоро я знала обо всех проблемах и бедах ее фирмы. Беды были такие же, как почти у всех небольших частных издательств: планов громадье, но для того, чтобы развернуться как следует, хронически не хватало денег. Натали находилась в постоянном поиске потенциальных инвесторов. К тому же у нее разладились отношения с ее бывшим мужем и партнером Сашей Петровым, личностью мне глубоко несимпатичной; он сказал, что уходит из фирмы. Теперь Рукавишниковой нужны были не просто деловые партнеры, а настоящие компаньоны. И тут я призадумалась. Я реально могла достать деньги!
Дело в том, что мой отец умер, когда мне исполнилось шестнадцать, и с тех пор мама, сохранившая свою красоту (мне до нее далеко), жила одна. В прошлом году она поехала в гости к нашим родственникам в Штаты и там вышла замуж за простого американского миллионера; правда, он еще был к тому же и университетским профессором, иначе бы она на него и не взглянула. У меня такое впечатление, что все наши женщины, приезжающие в Америку, выходят замуж за миллионеров – их там пруд пруди. Молодожены недавно приезжали в Москву, чтобы новоявленная миссис Флауэр могла познакомить супруга с его русскими родственниками. Я не знаю, какое впечатление мы с Марком и Юра с Аллой произвели на Годфри, он же на меня не произвел никакого. Так, крепкий коренастый мужичок средних лет, слегка лысоватый и в очках, с типичной американской улыбочкой: "Be happy, don't worry". Ну, если маму он устраивает, то меня тем более. Он упорно приглашал нас с Марком в гости, и когда-нибудь мы туда поедем, а пока некогда, Марк по уши загружен работой в своем агентстве.