Агнесса среди волков - стр. 35
Наутро, проспавшись, Виолетта обычно опять выглядела свежей, как ясное солнышко, и с ней снова было приятно общаться, как с нормальным человеком. Казалось, она ничего не помнила о вчерашнем – или делала вид, что не помнит. Она снова бывала блестящей и обворожительной – и именно в эти светлые моменты она чаще всего рассказывала мне о себе, так что я могу теперь кое-что сообщить о ней моим читателям.
Эту информацию она мне выдавала, конечно, не просто так – ей было крайне любопытно узнать кое-что и обо мне, я явно ей представлялась натурой загадочной, которую она никак не могла классифицировать – а у нее в в трезвом состоянии мышление было четким и логическим, недаром она собиралась в свое время поступать на мехмат. Я была ей непонятна: не замужем и в то же время не произвожу впечатления несчастной, работаю в фирме брата – и вроде бы не работаю, да и брат ли он мне? Я преуспела в том, чтобы увертываться от разговоров обо мне самой – я их не люблю, но с ней даже мне было справиться сложно, и кое-что обо мне: о моем кратком замужестве, двух институтах, смерти папы, маме в Америке – она смогла выведать. Я же узнала о ней гораздо больше.
Семья Виолетты переехала в Горький вскоре после ее рождения; до сих пор ее родители с младшим братом, очень болезненным мальчиком, жили в паршивой квартире типа "хрущебы" на пятом этаже без лифта. Насколько я поняла, Аргамаков обещал как-то улучшить их жилищные условия, но ничего предпринимать в этом отношении не спешил – очевидно, считал, что таким образом, через близких, держит Виолетту в руках. Собственно говоря, Виолетта не была от рождения Виолеттой, родители назвали ее Валентиной, но уже девочкой она была хороша, как экзотический цветок, и кто-то из родственников прозвал ее Виолочкой; это имя прижилось и, получая паспорт, она официально переменила имя.
Семья ее жила очень небогато, хотя родители баловали Виолетту и изо всех сил старались получше одеть свою красавицу-дочь. Тем не менее она с детства поняла, что так, как они, она жить не хочет, и единственное, что ей может в этом помочь, – ее внешность. С раннего возраста она привыкла ухаживать за собой, понимая, что красота – ее самое главное достоинство. На что она рассчитывала? Трудно сказать. Профессия валютной проститутки тогда еще не была в моде, да и какие иностранцы могли быть в закрытом городе Горьком? О фотомоделях и конкурсах красоты в то время никто не слышал. Отрочество ее пришлось на годы застоя, когда у красивых женщин еще не было такого выбора профессий, как сейчас. Стать актрисой? Но только романтики считают, что смазливая мордочка и идеальная фигура могут заменить талант, а Виолетта четко себя оценивала и зря не обольщалась. К тому же жизнь актрисы – на сахар. Ей оставалась только одна профессия – жены. Собственно говоря, женою богатого человека она в конце концов и стала, но счастья, правда, это ей не принесло.
Но, прежде чем пуститься на поиски мужа, она решила получить образование. Данные у нее к тому были – в школе она училась блестяще. Но с мечтой о Москве и об университете пришлось проститься – когда ей уже исполнилось шестнадцать лет, в семье появился еще один ребенок. Родители ее к этому времени были далеко не молоды, и мальчик родился больным, у него оказался детский церебральный паралич. Мать посвятила себя уходу за сыном, и материальное положение семьи резко пошатнулось. Виолетта вынуждена была пойти работать и поступила в вечерний институт. Но уже наступила перестройка, открылись первые кооперативы, а вслед за ними – совместные предприятия; филиал одного из таких СП открылся и в закрытом городе Горьком, и ему нужен был секретарь-референт. Виолетта стала в родном городе одной из первых представительниц этой новой для нас профессии, и я охотно верю, что она идеально подходила для этой работы. Она быстро переходила из одного престижного офиса в другой, еще более престижный – до тех пор, пока три года назад не повстречалась с Аргамаковым.