«Агентурно Х» - стр. 19

– Могут возникнуть вопросы, например, почему вы не наняли немца, если все-таки основное место работы в Берлине?

– Потому что немцев, мой дорогой Барле, нынче призывают на службу в армию, и у меня образовался недостаток в штате сотрудников. Вот, например, раньше эту должность занимал некто Ганс Рольф, так его забрали.

– Действительно?

– Да. Правда, для ускорения процесса пришлось кое-где подмазать, но теперь наш славный Ганс, который, кстати сказать, имел дурную привычку совать нос, куда ему не следует, гарантированно пылит по рокаде навстречу русским казачкам. Надеюсь, они укоротят этот длинный нос.

– А что я буду делать на самом деле?

– Вашей основной задачей станет прием, шифрование и дальнейшая передача донесений, полученных от нашей агентуры в Германии. Дело это сложное и опасное. Возьметесь?

– Вы же сами сказали, что это в моем духе. К тому же мое отношение к Германии теперь резко ухудшилось. Они ведут войну против моей страны, ведут жестоко, не чураясь самых грязных методов.

– Отлично! Я не сомневался в вас, Серж! Я должен представить вас военно-морскому агенту, старшему лейтенанту Безкровному, которому в конечном итоге и должны попадать сведения от нас. Он находится здесь, в Копенгагене.

– А почему именно морскому?

– Потому что сражение за Балтику станет определяющим на северном участке боевых действий и именно морская разведка вышла на меня. Мне эти господа симпатичны, они, может быть, не так подготовлены по нашей части, но умны, образованны и быстро учатся, кроме всего прочего, это люди чести.

– Ну в нашем деле это скорее недостаток.

Они рассмеялись.

– Когда должна произойти эта встреча?

– Незамедлительно, я организую все в самое ближайшее время.

– Хорошо, тогда до вечера?

– Да, встречаемся в ресторане «Морской конек» в восемь.

Лартинг, оставшись один, опять впал в некое задумчивое оцепенение. На этот раз он вспоминал все, что у него было связано с группой Барле. Сам Барле был завербован очень давно, даже не то чтобы завербован, просто совместные действия русской и французской полиций по пресечению деятельности европейских центров народовольцев переросли в нечто большее. Так или иначе, молодой французский полицейский де факто стал агентом русской разведки и, более того, сколотил целую группу из своих коллег, которая по заданию русских выслеживала революционеров, а потом, во время начавшейся войны на Дальнем Востоке, и японских агентов, орудовавших в Европе. Работал Барле виртуозно и ни разу не дал повода усомниться в себе даже в самых критических ситуациях. После Русско-японской войны он удалился от дел и уехал в Швейцарию, ближе к тишине и здоровому горному воздуху. И вот теперь готов вернуться к активной жизни. Лартинг невольно улыбнулся, потом резко потянулся к телефону, покончив с воспоминаниями. Он звонил Безкровному, чтобы назначить встречу.

1914 год. Октябрь. Ревель

Шальной осенний ветер гонял по кладбищу опавшие листья. Этот веселый разноцветный вихрь резко контрастировал со скорбной толпой людей в черном, собравшихся на местном кладбище. Однажды Непенин даже мрачно пошутил по поводу цвета морской формы в том смысле, что морякам нет нужды заботиться о специальном траурном платье. Сегодня офицеры флота провожали в последний путь своих товарищей, погибших на крейсере «Паллада». Это была первая боевая потеря Балтийского флота в Первой мировой войне. В результате удачной атаки германской субмарины за считанные минуты крейсер был отправлен на дно. Трагедия усугублялась тем, что погиб почти весь экипаж.