Агентесса - стр. 8
Огюст оказался настолько мил, что сам приехал в Руасси, долго целовал ей руки, бормоча нежные слова. Когда раскрылась дверь его «пежо», Элен чуть не задохнулась от аромата цветов, которыми было завалено всё заднее сиденье.
– Огюст! Я польщена, но, право, это лишнее…
– Нет уж, позволь мне выразить свои чувства хотя бы так… – и уже усевшись на сидение водителя, продолжал: – Сейчас поедем в «Риц», апартаменты класса «люкс» для тебя готовы, всё оплачено вперёд на месяц, а вечером…
– Я хотела бы побывать у «Максима». Помнишь, в «Триумфальной арке»? Ах, как приятно было бы окунуться в атмосферу прошлых лет!
Огюст был слегка разочарован – видимо, уже забронировал столик в каком-то более шикарном ресторане.
– Ох, Элен! Ресторан уже совсем не тот, что прежде… Впрочем, твоё слово для меня закон. Если там не понравится, отправимся в другое место. Ну а пока едем, расскажи, с чем к нам пожаловала.
Такой переход от комплиментов и цветов прямо к делу Элен вполне устраивал. Если рассказывать сидя в номере отеля, пришлось бы разыграть драматическую сцену, чтобы произвести нужное впечатление – пустить слезу, а то и закатить истерику. А тут можно изложить всё по-деловому, почти без эмоций. Это уже потом она даст волю чувствам, чтобы усилить требуемый эффект – тогда Огюст из кожи вон вылезет, но сделает всё, как надо.
Итак, Элен рассказала о том, как состряпали дело против Викулова и его сотрудников, как Балясников, не выдержав издевательств, свёл счёты с жизнью, выбросившись из окна, как на суде дело фактически рассыпалось, поскольку прокуратура не смогла доказать корыстного умысла подсудимых, и тем не менее суд вынес суровый приговор.
Огюст слушал молча, только время от времени выражал свои эмоции, мотая головой, словно бы не веря, что подобное возможно. Особенно потрясло Огюста то, что произошло с Балясниковым – руль дрогнул в его руках, машину занесло, но обошлось без огорчительных последствий. Когда Элен закончила рассказ, они уже подъехали к отелю «Риц», а разговор продолжили уже в номере. И тут у Огюста возник вполне естественный вопрос:
– И что же дальше? Неужели ничего нельзя поделать?
Было очевидно, что Огюст воспринял эту историю очень близко к сердцу, как будто в тюрьме оказался кто-то из его друзей, а не прямой конкурент в борьбе за любовь прекрасной дамы. Другой бы радовался на его месте, и попытка скрыть такую радость не ускользнула бы от её взора. Но нет, Огюст был совершенно искренен, и Элен поняла, что на него можно положиться.
– Видишь ли, Огюст, я ни перед чем не остановлюсь, чтобы добиться освобождения Егора, однако наши враги так сильны, что только безумец вступит с ними в открытую борьбу. Когда я навещала мужа в колонии, мы обсуждали разные планы, но все были отвергнуты, как нереальные. Ну а теперь выяснилось, что скоро возбудят новое дело против Егора, а меня могут привлечь как соучастницу…
– Негодяи!
Огюст вскочил на ноги и стал бегать по комнате, потрясая кулаками. Немудрено, что в его сознании эмоции опережали разум, однако Элен поспешила перейти к конкретике – подобные сцены не в её вкусе.
– Но вот сейчас забрезжил лучик света в тёмном царстве коррупции и лжи, – тут Элен сделала паузу и умоляюще посмотрела на Огюста. – Только обещай, что всё, что я скажу, останется между нами, не выйдет за пределы этой комнаты.