Агата и тьма - стр. 17
Он откинулся на спинку кресла с улыбкой облегчения:
– Должен признаться, что возможность того, что вы бросите писать, представляется как минимум маловероятной.
Она поставила локоть на стол, подперев подбородок ладонью.
– Однако вопрос в том… что именно я стану писать?
– Не понял. Разве вы и дальше не будете писать детективов и всего этакого?
– Отчасти мне кажется, что эти два романа действительно должны быть последними, где появится эта заезженная парочка старомодных сыщиков.
– Старомодных… почему?
– Они из другого времени. Мир Пуаро с интригами аристократических особняков и мир Марпл с деревенскими предательствами. Открытки из эпохи невинности.
Сэр Бернард прищурился:
– По контрасту с посланиями из мира выбитых окон, бомб и противопехотных мин?
– Совершенно верно. – Она устало вздохнула. – Последнее время я все больше перехожу на шпионские романы и… вам не наскучило меня слушать?
– А у меня скучающий вид?
– Нисколько… но, право, мне бы не хотелось…
– Полноте, Агата. Я почту за честь быть вашим исповедником.
Она снова рассмеялась:
– Бернард, я вот думаю: а в послевоенном мире… если эта война вообще когда-то закончится… и мы обнаружим, что живем в такой стране, где писатели могут печатать не только вариации на тему «Майн кампф»… будет ли мой стиль убийств по-прежнему в моде?
Теперь он уже открыто веселился:
– А какой стиль убийств вы обдумываете?
– Если будете надо мной смеяться, я брошу в вас салфеткой. Право слово, брошу!
Он вскинул руки, сдаваясь:
– Я вам верю. Вопрос был серьезный.
Она вздохнула:
– И ответ тоже… Вы знакомы с новым видом якобы «реалистических» детективов, который пришел из Штатов?
– Нет.
– Ну, коротко говоря, это направление, называемое «крутым»…
– До чего же гадкое определение.
– Да, ведь правда? А и сами книги довольно-таки гадки и неприятны. Но один автор пишет хорошо – может, вы слышали о нем… Дэшил Хэммет?
– Нет.
– Бывший сыщик агентства Пинкертона. Пишет с приятной лаконичностью. А вот его последователи – большей частью сторонники смертоубийства: кровавое насилие, вульгарный секс. Один тип, Чэндлер, пишет живо, но его сюжеты – это непонятный мусор… Только никому не говорите, что я так сказала.
– Даю слово.
– Однако все-таки, может, эти авторы что-то нашли…
– Что-то неприятное, я бы сказал.
– Верно. Они чувствуют, что читатели… по мере того как мир вокруг становится все более ужасающим… теряют способность чувствовать и нуждаются во все более сильных стимулах. Как бы я ни относилась к их романам, они показывают современный мир. Неприятный мир. – Ее передернуло. – Можете себе вообразить, каким скорее всего будет первый крупный американский автор детективов после войны? Каким немытым чудовищем он окажется?
Сэр Бернард благоразумно оставил сей риторический вопрос без ответа:
– Насколько я понял, вы намереваетесь писать о преступлениях и убийствах более реалистично.
Она кивнула, прищурившись:
– Бернард, вы выразили это гораздо более просто и ярко, чем зарабатывающий на этом профессиональный писатель.
– Спасибо.
– Вопрос вот в чем: вы мне поможете?
– Как?
Она подалась ближе и заглянула ему в глаза:
– Я хочу сопровождать вас на место преступления. Я хочу видеть, как вы работаете, как работает полиция, и добиться более четкого понимания реальности, стоящей за теми фантазиями, что я подаю к столу.