Афродита размера XXL. Брак со стихийным бедствием - стр. 38

– Ты этим будешь заниматься? – удивился Лазарчук, которому я позвонила, договорив с Анкой. – А почему ты?

Я вздохнула:

– Как-никак я этой Маше не совсем чужая: это ведь я ее нашла.

О роли Ирки в детективной истории с обнаружением тела жертвы (и уничтожением следов убийцы) я распространяться не хотела.

– Насколько я знаю, у этой гражданки есть родственники, и их уже оповестили, – сказал Серега.

– Ты про троюродную сестру в Гомельской области говоришь? – проявила осведомленность я. – Когда еще она приедет из своей Беларуси!

– А муж?

– Который?

– А сколько их у нее было? – заинтересовался он.

– Вроде три.

– Счастливое число, – хмыкнул Лазарчук. – Ну хоть один-то, я думаю, проявит инициативу! В конце концов, в том, чтобы похоронить бывшую супругу, есть что-то такое… Вроде эффекта завершенности.

– Циник! – с упреком сказала я.

– Ну извини. – Лазарчук изменил тон. – Серьезно, я думаю, ты зря вмешиваешься, и без тебя найдется, кому оплакать эту несчастную. Хотя бы отец ребенка, он-то уж точно должен быть по-настоящему удручен.

В первый момент я вообще не поняла, о чем он говорит, подумала, что приятель резко сменил тему, а я и не заметила:

– Какой отец?

– Неважный, я думаю, – построжал правильный мент. – По-моему, хорошие отцы своих детей не бросают, живут с ними вместе и воспитывают потомство, как положено настоящим мужикам.

– Погоди! – начала прозревать я. – Ты хочешь сказать, что у Марии Петропавловской есть ребенок?!

– Запись в паспорте, во всяком случае, имеется: Василий Петропавловский, отчество не помню, молодой человек пяти или шести месяцев от роду.

– Вот это да!

Мне стало ясно, что за последний год Маша много чего успела, а ее подруга Анка пропустила даже больше, чем думала.

– А где же сейчас этот младенец?

– Не знаю. Может, как раз у отца? Или у родни в Гомельской области.

Подумав, что бедному малышу здорово не повезло – папаша у него какой-то сомнительный, мамаша была непутевой, а теперь и вовсе никакой нет, – я нахмурилась и обернулась, чтобы посмотреть на собственного ребенка. Маленький баловень, поймав встревоженный взгляд, счел необходимым меня успокоить и крикнул:

– Мамочка, я играю! Смотри, что я придумал!

Я посмотрела и увидела, что он придумал новую игру с лимонадной бутылочкой. Собственно, игра, точнее даже – игрушка, была старой как мир, известной бесчисленному множеству поколений под названием погремушки. Масина заслуга заключалась в том, что он изобретательно использовал для ее сооружения подручные материалы – камешки и пластиковую емкость. Радуясь моему вниманию, ребенок энергично потряс бутылочку, и камни в ней весело загромыхали.

– Что там у тебя шумит? – спросил Серега.

И тут я вспомнила, что совсем недавно точно так же, как Лазарчук, слышала очень похожие звуки по телефону. Вчера во время разговора с Машей! Тогда я подумала, что собеседница разволновалась и трясущимися руками взялась за пузырек с таблетками, но теперь мне гораздо более правдоподобной казалась другая версия. На руках у Маши сидел младенец, забавлявшийся погремушкой!

В пользу этого объяснения говорили и нервозность ее тона, и явное желание поскорее закончить разговор. По себе знаю – когда возишься с маленьким ребенком, долгие телефонные беседы невозможны и даже короткие разговоры не по делу крайне нежелательны. Они раздражают, потому что отвлекают от по-настоящему важных занятий вроде стирки ползунков или мытья бутылочек.