Афганский вальс - стр. 24

- Ну что же, Михалыч, - философствовал постановщик, - у каждого свой путь. И твой ничем не хуже, чем вон её, - кивком головы указал на стоявшую рядом меня. Присел на корточки возле валяющейся на полу пестроты и начал перебирать пакеты, недовольно морщась.

Наконец, остановил выбор, сделанный по одному ему понятным критериям, на каком-то из пакетов. Вытряхнул прямо на пол что-то светло-кремовое. Пробормотал:

- Лучше бы белое, но на безрыбье, как говорится, - протянул мне «находку»: - Примерь! – встал во весь рост.

Я держала в руке плотные, словно прорезиненные, трусики, которые вскоре начнут называть «боксерами» и нечто средне между укороченной майкой и бюстгальтером. И не понимала, как в «этом» можно танцевать стриптиз.

- Рожу не криви, - прервал мои сомнения Игорь. – Раздевайся и примерь!

- При вас не буду! – я не собиралась ни пялить вот это поверх своих трусиков и бюстгальтера, понимая, что не для того затеял постановщик примерку, ни обнажаться в присутствии посторонних мужиков.

- Пошли, Михалыч, посмотрим, что у тебя в зале делается, - криво усмехнулся Игореха. – Наша новая стриптизерша никак не выйдет из роли невесты-девственницы.

- Да? – удивился крепыш-коротышка. – А наши аэробистки без комплексов.

- Так это они тебя соблазнить пытаются! – расхохотался постановщик.

- Мне ни к чему их соблазнения, - отмахнулся Михалыч. – Ты же знаешь, - вздохнул.

Я осталась одна. Крутила в руке то, ради чего сюда пришла. Думала, сколько человек уже успело примерить этот костюмчик? На скольких жопах побывали вот эти трусы? Вспомнила, что Михалыч упомянул о том, что получил «товар» вчера вечером, а мы заявились с утра пораньше. Вздохнула и начала раздеваться.

Трусы словно прилипли к телу. Я их совершено не чувствовала! Майка-бюстгальтер, такая бесформенная в руке, на мне преобразилась. Глубокий вырез открывал ложбинку между грудями, которые словно приподнялись и еще больше увеличились благодаря особой конструкции и крою.

- Я готова! – заорала во все горло, понимая, что нужно продемонстрировать бельё Игорёхе.

- Класс! – постановщик вертел меня в руках, словно куклу. Умудрился всунуть палец между краем трусиков и бедром. Полученным эффектом остался доволен. – Баблишко втиснут, - прокомментировал, - а вот с идеей содрать труселя придётся распрощаться.

- Это почему? – удивилась я.

- Да потому что здесь девяносто процентов эластина! – заявил так, словно я вообще знала, что такое этот самый эластин. Их только скатывать! Вот так, смотри, - аккуратно пальцами обеих рук умудрился провести вниз по бедрам, создав при этом небольшой валик на том месте, где трусики начинались. Сразу остановился, увидев мою перепуганную рожицу: - Дальше – сама.

- А бюстгальтер? – мне не давал покоя вопрос, справлюсь ли я с раздеванием без посторонней помощи.

- Так же, только в обратном направлении, - разъяснил: - Снизу вверх, - успокоил: - Дома потренируешься и все получится.

- Да я дома и стану надевать белье! – осенила меня гениальная идея.

- Можно и так, - кивнул постановщик. Вздохнул: - Жаль, что не белое.

- А если в хлорке замочить? – фонтанировала я идеями.

- Я тебе замочу! – Игорёха разве что не подпрыгнул на месте. – Совсем с ума сошла?!

- А что такого? – я не понимала возмущения. – Мама, когда еще в детском саду работала, всегда халаты в хлорке отбеливала.