Афганский тюльпан - стр. 32
Примерно через пару месяцев попытки повлиять на этот музыкальный ритуал сына прекратились. Стало понятно, что для него это некое заземление, сброс усталости от чужого города, общежития и учебных нагрузок. Лёжа в кресле в наушниках с закрытыми глазами, он освобождался на время от всех забот, неустроенного быта, мыслей об учёбе и о том, как завтра придётся ехать обратно в душной электричке. Музыка давала ему возможность перейти в некое «пятое агрегатное состояние» и совершенно не беспокоиться ни о чём, пока в ушах играет мелодия. Включил – и ты уже там, внутри песни, ритма, текста…
В общем, мама ждала, когда сын немного разгрузится от недельных испытаний институтом, общагой и Владивостоком, и только потом вступала с ним в более предметный разговор.
– И как там по анатомии успехи? – интересовалась она, глядя, как он наворачивает добавку куриного супа.
– Позвоночник учим, – в паузах между ложками коротко рассказывал Миша. – Пока всё просто. Говорят, самое сложное начнётся, когда до черепа дойдём. Там всякие кости, ямки, дырки…
– Да, череп – это действительно сложно, – соглашалась мама. – А с позвоночником справляешься?
– Как сказать, – оторвался от супа сын. – Вот недавно писали контрольную, надо было на латыни ответы давать. Как позвонки называются, отростки, отверстия, дужки. В группе написали кто десять, кто двадцать терминов. Я вспомнил шестьдесят два. Честно.
Мама приподняла брови и предложила ещё подлить супа. Он замотал головой и показал на чайник.
– Шестьдесят два? – наливая кипяток в кружку, спросила мама. – Там есть вообще столько?
Филатов даже прекратил дожёвывать курицу, возмущённо выпрямился и засопел.
– Не веришь? Ну давай. Парс цервикалис помнишь? Шейный отдел. Ты считай, считай. Парс торакалис. Парс люмбалис…
– Поясничный, – кивнула мама.
– Ос сакрум и ос кокцигис, они же крестцовый отдел и копчиковый, там хоть и несколько позвонков, но кость получается одна. Потому и термин так звучит.
– Согласна. Пока пять.
– Считаешь? Значит, всё-таки не веришь, – буркнул он, не чувствуя, как мама играет с ним в это недоверие, потому что иначе об успехах сына можно и не узнать. – Тогда продолжим. Атлас и Аксис помнишь?
– Конечно. Атлант и второй шейный позвонок. Итого семь терминов. Не забывай, нам до шестидесяти надо добраться.
– Вертебра Проминенс, – прищурившись, добавил студент. – Такое вспомнишь?
Мама пожала плечами и вопросительно посмотрела на сына. Миша встал и несильно, но назидательно ткнул пальцем ей сзади в основание шеи.
– Седьмой шейный. Он же выступающий. Знать такое надо.
– Безусловно, – согласилась она и поставила на стол кружку. – Можно вспоминать и чай пить. Так даже лучше будет получаться.
– Да, кстати, забыл. Колумна вертебралис – это сам позвоночный столб. Все вместе, так сказать.
– Девять, – загнула пальцы мама. – Пока двух рук хватает.
– Скоро не хватит, – дерзко ответил Миша. И его понесло.
– Корпус вертебрэ, каналис вертебрэ, форамен вертебрэ, ареус вертебрэ, – затараторил он. – Процессус спинозус, процессус трансверзус. Считаешь? Процессус артикулярис супериор и такой же инфериор. Эти за два пойдут. Инцизура вертебрэ супериор…
– И инфериор, – дополнила мама. – Тоже два.
– Два. Сколько там набежало?
– Рук уже не хватает. Девятнадцать. Много. Но не шестьдесят.