Афганский транзит - стр. 16
– Я понял, Нед. Что мне теперь делать? Я влип, да?
– Не без того. Поэтому главное – с достоинством закончить шутку. Хэвиленд убежден, что я устрою вам разнос. Думаю, когда вы выйдете от меня, старый лис будет крутиться возле Джен. Вы должны сохранить вид, который у вас сейчас. С красными ушами. Иначе, разочаруете Хэвиленда. Он вам такого не простит. Ради чего ему стоило приезжать в офис с утра пораньше? Он уверен, что старый ворчун устроит вам головомойку. И вы должны поддержать его убеждение, что все именно так и было. Если Хэвиленд поймет, что его план сорвался, он пустит слух, что вы мой родственник или по меньшей мере любимчик. Но главное для меня, да, Дик, для меня, – не в этом. Хуже, что разочаровавшись в своем ожидании, Хэвиленд дня три не сможет работать нормально. А на нем два важных дела. Короче, успех отделения сегодня зависит от вас. Вы поняли?
– Понял, Нед.
– Можете идти.
– Только одну минуту, Нед. Все же об одной информации я должен вам доложить. Звонил комиссар Пино из штаба Интерпола. Просил вас при первой возможности связаться с ним. Звонок прошел в два пятнадцать.
– Спасибо, Дик. Я позвоню комиссару, – и тут же, нажав клавишу переговорника, попросил: – Джен, свяжитесь, пожалуйста, с Сен-Клу. Комиссар Мишель Пино. Номер вы знаете.
Через пять минут связь была установлена.
– Рад вас слышать, старина, – пророкотал Ньюмен в трубку. Он и в самом деле симпатизировал комиссару, в котором угадывал ту же одержимость и настойчивость, которую так хорошо знал в себе. – У вас что-нибудь новенькое?
– У меня две новости, Нед. Одна плохая, другая хорошая. С какой начать?
– Лучше с плохой, – предложил Ньюмен. – Нокдаун в первом раунде – вот что мне всегда придает стойкость.
– По моим сведениям, Нед, к вам из Дюнкерка отплыл де Гарсиа. Испанец. Надеюсь, вам эта кличка известна? Если нет, поинтересуйтесь. Судя по тому, что этот тип обычно отдыхает на Карибах и Гавайях, поездка в Британию у него деловая. Такие, как он, по пустякам не мотаются из страны в страну.
– Спасибо, Мишель. Вы меня очень расстроили своей вестью. Это уж точно. Но Испанца мы возьмем под свою руку. В конце концов, может быть, теперь я его прихлопну по-настоящему.
– Надеюсь, пресса подаст ваш успех как победу над непобедимой армадой двадцатого века. Буду этому рад, Нед.
– Не откручивайтесь, Мишель. Выкладывайте радостное известие.
– Боюсь, Нед, оно радостное лишь для меня. Дело в том, что с передачей Испанца в ваши руки я снял часть тяжкого груза с себя.
Оба рассмеялись.
– Не ожидал от Сен-Клу обмана, – сказал, отсмеявшись, Ньюмен. – Вы же сказали, месье, что у вас хорошая новость для меня…
– Нет, сэр, нет! – горячо возразил Пино. – Интерпол умеет формулировать точно. Я сказал: «У меня две новости, Нед». У меня! Обратите внимание на это. Одна хорошая, другая…
– Вас не переспоришь, комиссар.
Положив трубку, Ньюмен включил компьютер. Дел, которые предстояло решить в этот день, накопилось немало, но на сообщение комиссара Пино следовало реагировать сразу.
Объявив машине свои шифры и задав программу, Ньюмен включил печатающее устройство. Он любил с некоторым кокетством демонстрировать свой консерватизм и, общаясь с машиной, лишь в редких случаях, считывал информацию с дисплея, предпочитая просматривать распечатку.