Афганистан. Подлинная история страны-легенды - стр. 21

«Монгольский след» сохранился и в культуре Японии. Хубилай – внук Чингисхана – дважды пытался захватить Страну восходящего солнца (в 1274 г. и 1281 г.). Оба раза в короткие сроки создавались мощные флоты – причем второй был самым большим в истории человечества вплоть до Нормандской операции (1944). Но монголы не имели опыта в мореплавании; к тому же оба флота разметали тайфуны. Так в японском языке появилось слово «камикадзе» (яп.

 – божественный ветер) – ведь, по мнению японцев, их спасло не природное явление, а божественное вмешательство. В годы Второй мировой войны словом «камикадзе» называли японских пилотов-смертников. Идея «божественного ветра» не исчезла – она лишь получила новый смысл. В 1944 г. некий японский летчик описал ее в стихотворении, которое адресовал матери накануне смертельного вылета:

Знаешь, мама, завтра я стану ветром,

По священной воле разящим свыше.

Я прошу тебя о любви и вере,

И прошу – сажайте у дома вишни,

Я увижу, мама – я стану ветром.

Есть легенда о том, как Чингисхан осаждал афганскую цитадель Бамиана летом 1221 г. Во время очередного штурма его любимого внука Мутугэна сразила стрела, пущенная из лука. Взбешенный хан лично ринулся в бой, монголы устремились за ним – и Бамиан пал. Монголы учинили невообразимую резню. Чингисхан приказал сровнять город с землей, дабы никто больше не поселился в этом проклятом месте. С тех пор отнюдь не ветер завывает в горах Гиндукуша, окружающих Бамианскую долину, – это плач о гневе хана, который обрушился на город сотни лет назад.

Согласно другой афганской легенде, монголы взяли Бамиан благодаря предательству принцессы Лалы Хатун. Эта жестокая и гордая девушка хотела отомстить своему отцу, решившему выдать ее замуж против ее воли. Лала Хатун вынашивала план мести, пока не объявили о прибытии монголов. В письме, отправленном с помощью стрелы, она сообщила врагам, как лишить воды крепость, которая защищала долину. Овладев Бамианом, Чингисхан велел казнить принцессу – вопреки афганской пословице, гласящей, что «меч не рубит нежную шею».

Чингисхан прошелся по Афганистану огнем и мечом. Его люди повсюду сеяли смерть – безжалостно и систематически. Города и большие деревни в северных, южных и юго-западных регионах были разорены; некоторые из них так и не отстроили заново. Захватчики разрушили каналы и плотины, вырезали либо угнали в рабство местных жителей, которые могли бы восстановить ирригационную систему. Балх и Газни утратили статус центров мусульманской культуры. Гибель мегаполисов, некогда соперничавших с Багдадом, и убийство просвещенной элиты навсегда изменили страну и отбросили ее на сотни лет назад.

Афганцы быстро поняли, что можно укрыться от неприятеля в труднопроходимых горах. Репутация Афганистана как децентрализованного государства с кланово-племенной системой и средневековыми ценностями во многом обусловлена монгольским нашествием. Если до Чингисхана страна развивалась, то после него этот процесс практически прекратился.

Чингисхан провел молодость в бесконечных набегах и сражениях, которые всегда сопровождали монгольских и тюркских кочевников. Со временем он сумел объединить и возглавить враждующие племена, разбросанные по необъятным степям к северу от Китая. Став безоговорочным лидером огромной племенной конфедерации, хан – который уже разменял шестой десяток – принял для всех своих подданных единый закон (Ясу) и алфавит, а также реорганизовал армию, приучив воинов к железной дисциплине, которая надолго пережила его самого. Чингисхан воспитал и возвысил талантливых полководцев – в помощь себе и своим сыновьям, которые унаследовали Монгольскую империю и продолжили завоевания отца. Подчинив Китай и овладев несметными сокровищами, великий хан обратил взор на запад.