Адъютор. Его Величество - стр. 9

– Мне кажется, что вкус во многом зависит от того, насколько сильно чувство голода. – Стаккер, как всегда, был серьезен. – И еще от аперитива. Во всяком случае, лично я предпочел бы вместо любого соуса бокал бренди.

– А разве одно другому помеха? – не успокаивался Аглишер. – Могу порекомендовать в Туарсетте неплохую харчевню. В ней замечательно готовят перепелов в сливочно-сметанном соусе с тамариском.

– А как там дела обстоят с аперитивами?

– Сар Стаккер, широчайший выбор! А какое здесь вино! Туарсетт ими славится. Жаль, что подходящих земель для виноградников не так много, но тем больше стоит его попробовать. По той причине, что изделия из плодов местной лозы практически не вывозят на продажу. И, если вы где-нибудь на него наткнетесь, берите не раздумывая, сколько бы оно ни стоило. Особенно, если дело касается сорта «слеза Пятиликого»

– Хорошо, не его отрыжка, – заметил Курт. Негромко, чтобы не задеть религиозные чувства Аглишера, чья вера доходила до фанатизма.

– Глупо искать интрижки в такой глухомани, – неправильно расслышал его Аглишер. – Особенно покинув портовый город, которые все как один являются рассадниками пороков. Но мы говорим о прелюбодеянии. Что касается любви… ее достойны только сильные мужчины. Слабым она не по плечу, да и не по карману.

– Соглашусь, что не всегда по карману. Но по какой причине, она не каждому по плечу? – с иронией спросил Александр.

– В этом мире, дорогой сар Штроукк, сильные всегда пожирают слабых, – когда Аглишер произносил сентенцию, голос у него был назидателен сверх меры.

– И что? – он получил от Александр универсальный ответ, я и сам грешен частым его применением.

– Мужчина – это глава семьи!

«С таким решительным выражением лица полки в атаку отправляют», – глядя на него, думалось мне.

– И что? – не стал оригинальничать Александр.

– Если женщина взяла над ним вверх, каким образом он может оставаться главой? Сколько бы ни сильно было его чувство к женщине, он обязательно должен над ней превалировать. Или, если угодно, довлеть. Отсюда и заявление о том, что любовь – удел сильных мужчин.

Его рассуждения мне показались забавными. Сар Аглишер женат много раз, и после каждого развода терял часть состояния. Если дело пойдет так и дальше, существовать ему только на лейтенантское жалование.

Стаккер усмехнулся.

– Глядя на вас, Броун, вот ведь какая мне в голову мысль приходит.

– Слушаю вас внимательно, Курт.

– Человек вы чрезвычайно набожный.

– Все так и есть, нисколько можете не сомневаться.

– Не так давно вы сочетались четвертым по счету браком.

– И снова не стану отрицать.

– А вам не кажется, сар Аглишер, что вы нарушаете одну из заповедей Пятиликого?

– И какую именно?

– Ту, в которой говорится о прелюбодеянии.

– Не понял вас, поясните.

– Не без удовольствия, и легко. Мы грешим, если не связаны узами брака.

– Так и есть.

– Гнева Пятиликого я не боюсь, но на каком по счету браке остановитесь вы? Понятно же – это уловка, и вами руководит блуд.

Аглишер позволил себе короткий басовитый смешок.

– Сар Стаккер, браки заключаются на небесах. Очевидно, что там же они и расторгаются. И нам ли, мелким мошкам в глазах Пятиликого, ему противиться? Кстати, господа, вот вам и Туарсетт.

С той кручи, на которой мы находились, город действительно лежал как на ладони. Крохотный, и донельзя провинциальный. Одноэтажные строения, скромный храм Дома Милосердия: из всех пяти Домов лечат в них, и ни в каких больше. Кривые, немощеные улочки, с тучей всякой живности – куры, свиньи, коровы. Огороды вдоль пойменного правого берега местной реки Туары. И немного в стороне форт, который даже с большой натяжкой сложно назвать крепостью. Наш берег, сколько хватало глаз, был обрывист.