Адъютант Бухарского эмира - стр. 37

«Не женщина, а настоящая Мата Хари», – восхищенно подумал он, направляясь в чайхану.

Ислам-бек ранним утром вызвал к себе в юрту Темира и, дождавшись, когда за ним опустится полог, сказал:

– Мой мальчик, сегодня тебе предстоит на деле показать все свои военные знания и умения. Его Высочество требует от нас не давать покоя неверным, и я решил вместе с тобой провести рейд возмездия в высокогорной долине, где дехкане продались большевикам. Они не платят военный налог и отказываются кормить воинов ислама. Тебе я хочу поручить самое ответственное задание. С отрядом в пятьдесят сабель тебе предстоит перекрыть дорогу, ведущую к военному гарнизону, чтобы неверные не смогли помешать нам расправиться с предателями.

Он подозвал Темир-бека к столу, на котором лежала развернутая карта с непонятными значками и изображениями, коряво выведенными разноцветными карандашами. Склонившись над картой, молодой караул-беги долго ее рассматривал, пытаясь понять, где стоят вражеские гарнизоны, но так ничего и не поняв, обернулся к отцу.

– Что это? – недоуменно спросил он.

– Карта боевых действий моих формирований, – явно удивленный вопросом, не сразу ответил Ислам-бек. – А что, непохоже? – в свою очередь спросил он.

– Уважаемый токсобо, – обратился к отцу, как военный к военному Темир-бек, – это не карта боевых действий, а сплошная путаница! Не знаю, как вы, а я не могу разобраться, где находятся наши силы, а где вражеские.

– Вот здесь стоят гарнизоны Красной армии, – указал токсобо на обведенные черным цветом населенные пункты. – А здесь дислоцируются моджахеды ислама, – показал он районы, густо заштрихованные зеленым цветом.

– Ну, теперь мне понятно, – удовлетворенно сказал молодой офицер. – Но для того чтобы это было понятно всем, необходимо единообразие в оформлении карт. В Европе принято обозначать противника красным цветом, цветом крови, которую побежденные враги должны пролить.

– Но мы воюем не в Европе, а на Востоке, где своих черных врагов мы зарываем в черную землю, – мудро изрек Ислам-бек, поглаживая свою черную, клиновидную бородку.

Обескураженный таким простым и доказательным ответом, идущим, может быть, напрямую от землепашцев, ставших воинами, Темир-бек только и смог промолвить:

– Аллах велик. И нам, его верным слугам, неведомы все его замыслы и чаяния… И все-таки, господин токсобо, – перешел он на официальный тон, – я бы порекомендовал вам, как самому близкому и дорогому мне человеку, прислушаться к моему совету.

– Мой мальчик, не называй меня токсобо, для тебя я был и остаюсь добрым и заботливым отцом.

– Хорошо, отец!

– Я верю, что ты не посоветуешь мне плохого, но так уж у нас было заведено еще в самом начале войны против неверных. И я не хочу отступать от этой давней традиции.

– Боюсь, отец, что на этот раз вам придется согласиться со мной, – продолжал настаивать Темир-бек, – иначе вы можете оказаться в щекотливом положении, когда к вам нагрянут с проверкой генералы эмира или, хуже того, англичане.

– Какие генералы, какие англичане? – гневно воскликнул Ислам-бек. – Да я на порог своей юрты никаких соглядатаев эмира не допущу!

– Отец, смирите свою гордыню, – искренне произнес молодой офицер, – со следующего года, прежде чем обеспечивать вооруженные формирования моджахедов ислама оружием, боеприпасами и деньгами, эмир пришлет своих эмиссаров, которым поручит произвести анализ всех проведенных за год боевых операций, и в соответствии с результатами поверки, будет награждать или наказывать. Я лично готовил для Его Высочества этот документ.