Адвокаты не попадают в рай - стр. 17
– Вот спасибо тебе, дорогая моя! – обрадовалась Любовь Сергеевна, пожимая унизанную кольцами руку свидетельницы. – Как туда проехать, не подскажешь?
Шестую больницу я знала очень хорошо – напротив неё располагался мой дом. Поэтому приняла из рук официанта папку и, оплатив общий счёт за кофе, проговорила:
– Поехали, Любовь Сергеевна, я знаю, где это.
– Ну, то-то же! А то устроили скандал на ровном месте… – усмехнулась свидетельница, поднимаясь из-за стола и направляясь к выходу.
В приёмном отделении шестой городской больницы мы были через десять минут.
– Никакой Мироевской Надежды Сергеевны к нам не поступало, – решительно поправляя то и дело сползающие на кончик носа очки, заявила пожилая крашеная блондинка.
– Будьте так добры, назовите фамилии всех женщин, которые поступили к вам позавчера в кардиологию, – мило улыбаясь и подкрепляя улыбку сторублёвой купюрой, попросила я.
– Семёнова была, Морозова, Бронштейн и Баулина.
– Так Баулина – это же наша с Надеждой девичья фамилия! – оживилась клиентка, радостно сверкая из-под шапки круглыми глазами.
– Баулину Надеждой Сергеевной зовут? – уточнила я.
– Именно так, – подтвердила регистраторша.
– И в какой палате она лежит?
– В триста восьмой. Но сейчас вас к ней не пустят.
– Это не страшно. Самое главное, что Надежда нашлась, – радостно задышала Любовь Сергеевна. – Когда у вас приёмные часы?
– С четырёх до семи, – ответила сотрудница регистратуры, теряя интерес к беседе.
Возбуждённо жестикулируя, клиентка направилась к выходу.
– Это же надо, Надежда забыла, что она Мироевская! – громко говорила она. – Уже полвека, как не Баулина, а вот поди ж ты, назвалась Баулиной. Это склеротические изменения в коре головного мозга. Я передачу смотрела, такое часто в старости бывает. Надежда, конечно, и раньше чудила. Например, записалась она в сентябре в Институт Гельмгольца на шестнадцать тридцать и приехала… в половине пятого утра. На такси до клиники добиралась и все удивлялась, почему не ходит транспорт. Сердобольные медсёстры положили её в пустую палату, чтобы она там поспала, а потом позвонили мне и попросили за ней приехать. После этого я Надю одну никуда не отпускаю.
– Любовь Сергеевна, может, вас до дома подвезти? – вклинилась я в возбуждённый монолог клиентки.
– Нет, не поеду я домой, – отмахнулась та. – Пойду к Раисе, обрадую её, что с Надеждой всё в порядке.
– Ну что же, сестра ваша нашлась, моя помощь вам больше не требуется. Вы оплатили аванс, и завтра я жду вас в конторе. Вы ведь должны внести оставшуюся сумму.
Лицо Кашевой мигом утратило всю свою благообразность. Она собрала лоб морщинами, сделавшись похожей на разъярённую черепашку, и с угрозой в голосе проговорила:
– Это за что же тебе ещё денег давать? Ты палец о палец не ударила, чтобы найти Надежду, всё сделала я: объявления развесила по району, нашла эту вертихвостку из ювелирного, денег ей отвалила. Совсем обнаглели господа адвокаты, тянут и тянут с пенсионеров!
Мечтая как можно скорее покончить с неприятным разговором, я примирительно подняла руки и сердито сказала:
– Отлично! Если вы считаете, что ничего нам больше не должны, пусть так и будет. Только, пожалуйста, больше ко мне ни с какими вопросами не обращайтесь.
В конце концов, просьбу Хитрого Лиса я выполнила – старуха судиться с полицией передумала, значит, дело доведено до логического завершения, и надо как можно скорее распрощаться с гражданкой Кашевой.