Адвокат, адвокат, он ворюге – друг и брат - стр. 21

Ну, а что теперь с моим родным вузом? Недавно проезжал мимо него, и меня поразило, насколько же он маленький. Для меня это был целый мир, а сейчас всего лишь небольшая застроенная площадка. И невзрачно как-то. Шикарный забор чугунный с пиками, на которых самовольщики боялись пронзенными повиснуть и куда мы вешали стащенный из кабинета криминалистки манекен в военной форме, который дежурные принимали за обнаглевшего курсанта-самовольщика – сейчас вместо него унылая бетонная ограда. «Хилтон» снесли, на его место водружен жилой дом со стеклянными окнами в рост. Все не то и не так. Или это старческое брюзжание?

Перемены тряхнули наш институт сильно. Когда напасть и мор навалились на нашу страну, какое-то болезненное мироощущение проникло и туда. Девяностые стали переломом. Пошло разложение. Шустрые курсантики уперли несколько ящиков с автоматами – воришек поймали, автоматы вернули, но после этого огнестрельное оружие из института вывели и караулы кончились. В «Хилтоне» юристы-старшекурсники со знанием дела уже начали влезать в какие-то юридические аферы – там все время различные правоохранительные органы изымали то наркотики, то большие суммы денег.

Апофеозом стала история с выездной гей-бригадой. Один из руководителей крупнейшей госкорпорации задвинул в институт с глаз подальше сына-гомосека. Но тот и там не пропал. Нашел таких же – откуда они выползли, леший их забери, непонятно. При нас таких не водилось вообще ни в каком виде! Создал из них гастролирующую шарашку для оказания интимуслуг. И развозил их по гей-клубам – говорят, хорошо зарабатывали.

Но и это пережили. Сегодня есть единый Военный университет. Туда собрали всех: теперь там и экономисты, и журналисты, и еще бог знает кто. Даже дирижеров готовят. Несколько военных училищ, в том числе Львовское политическое, влили. Как и все образовательные реформы, прошло все бестолково, глупо и вредоносно, зато современно и эффективно. Теперь есть там платные отделения. И специальность в дипломе теперь указана не юрист-правовед, что всем понятно, а такая, что голову сломаешь, но так и не поймешь, о чем речь идет – все как у людей в эпоху краха образования и торжества понтов и несуразицы. Бóльшую часть профессорско-преподавательского состава растеряли. Уровень преподавания начал обрушиваться. Былая респектабельность, традиции – и ВКИМО, и других вузов, вошедших в университет, растворились, будто и не было, вместе с нашим фирменным куражом и самомнением. Но худо-бедно доколдыбали до наших времен. Это уже хорошо – не все военные вузы выжили.

А сейчас существование военно-юридического факультета под вопросом. Военные судьи вообще лишились погон. У прокурорских и следкомитета свои вузы. Юридическая служба в Минобороны усохла и народу много не примет. Дознаватели военной полиции? С ними вообще пока ничего не ясно. И кого будет готовить наш вуз?

Вопрос ставится об уничтожении военно-юридической специализации, и это будет очередная катастрофа. У нас была прекрасная школа военно-юридического образования, которое само по себе достаточно специфично и отличается от обычного гражданского. У нас были научные школы. Военная администрация, уголовное право – все это сильно специфичные сферы, которые требуют отдельного подхода.