Адские врата - стр. 22

***

Рожков медленно поднимался по парадной лестнице управления, мечтая лишь об одном – побыстрее оказаться в прохладе своего кабинета, и, пока телефон не начал разрываться от звонков, спокойно, в тишине обдумать сложившуюся ситуацию. Несмотря на утренний час, он чувствовал себя усталым и совершенно разбитым. Вчера вечером в его уютной квартире вдруг сломался кондиционер, и она превратилась в настоящую камеру пыток. Из-за жары и духоты ему так и не удалось нормально выспаться. Лишь под утро он забылся поверхностным сном и из-за этого чуть не проспал на работу. Но не только жара в квартире была причиной его бессонницы. Пропажа картины – вот что погружало его в пугающий мрак неизвестности и предчувствие надвигающихся неприятностей.

В тягостном раздумье Александр Иванович медленно поднимался по лестнице и слишком поздно заметил своего шефа – полковника Валентина Юрьевича Мирадзе, спускающегося ему навстречу. Как всегда, от того веяло дорогим парфюмом, благополучием и надменной уверенностью. Дорогой костюм с белоснежной рубашкой и строгим галстукам идеально скрывали полноту. А в сверкающие начищенные английские ботинки можно было смотреться как в зеркало.

– Утро доброе, Александр Иванович! – язвительно произнес Мирадзе и демонстративно взглянул на свои дорогие часы. – Смотрю, ты сегодня не очень спешишь на службу.

– Здравия желаю, товарищ полковник! – натянуто улыбнувшись, бодро произнес Рожков, пытаясь изобразить привычную нагловатую веселость, которая так импонировала его шефу.

– Что случилось? Ты что такой пожеванный, словно провел всю ночь в борделе?

– Если бы, – усмехнулся Рожков. – Но, к сожалению, все не так романтично. Вчера у меня дома сдох кондиционер, и я от жары всю ночь не мог заснуть.

– Понятно, – рассеяно проговорил Мирадзе, бросил взгляд по сторонам и тихо спросил:

– Что с «Вратами»?

– Работаю, – уверено ответил Рожков. – Все будет нормально.

Мирадзе еще раз бросил быстрый взгляд по сторонам, улыбнувшись, с кем-то раскланялся, спустился ниже на ступеньку и стряхнул с плеча Рожкова невидимую пылинку. Затем неожиданно, как клещами, до боли сжал трапециевидную мышцу и с улыбкой тихо сквозь зубы прошипел:

– Ты мне кончай каблуками щелкать, как на параде. Я и сам так умею. Ты понимаешь, мудило, в какое положение я из-за тебя попал? Мы получил аванс, ты сообщил, что картина уже у нас. А что в итоге?

– Валентин Юрьевич, я решу эту проблему. Обещаю, – скривившись от боли, тихо проговорил Рожков.

Мирадзе разжал руку, еще раз заботливо стряхнул с его плеча пылинку и, холодно чеканя каждое слово, проговорил:

– В три у меня в кабинете. Жду с докладом по «МнС».

– Так точно. В пятнадцать буду у вас, – протараторил Рожков, но тут же замялся и произнес:

– Валентин Юрьевич, мне удалось узнать, у кого сейчас находится картина, но для этого пришлось прибегнуть к радикальным мерам. Мне бы хотелось, чтобы вы…

– А вот про это я точно ничего не хочу знать! – перебил его Мирадзе. – Сам навалил кучу, сам ее и разгребай.

Он похлопал застывшего Рожкова по плечу и решительно направился вниз по лестнице.

– Вот же падла хитрожопая! – тихо произнес Рожков, провожая взглядом удаляющуюся фигуру начальника.

***

Бывают дни, когда с самого утра все идет наперекосяк. То, что сегодня один из таких дней, Брюсов почувствовал, как только, побрившись, вышел из ванной. Где-то в глубине квартиры раздался душераздирающий рев сына.