Адриатика (Собрание сочинений) - стр. 17
После таких слов Чичагов сразу же потерял личный интерес к затеваемой экспедиции и вернулся к старым кандидатурам на пост командующего. Вызванному из Рогервика в Петербург Ушакову министр передал суть разговора с царем.
– Теперь хотелось бы выслушать и ваше маститое слово! – спросил затем министр.
– Мои отношения с Сенявиным вы знаете. Никогда я его не терпел, не терплю и сейчас. Однако, глядя правде в глаза, скажу одно: лучшего адмирала вам на эту должность во всем флоте не сыскать. Будет Сенявин на Корфу, будет там и удача несомненная! – сказал, как всегда честный и прямой старик Ушаков.
В тот же день в Ревель был отправлен курьер с приказанием командиру порта, сдав дела, срочно прибыть в столицу для конфиденциальной беседы с морским министром.
От Невы до здания морского министерства всего пара шагов. Адмиралтейство тех лет уже поражало современников русским ампиром, тритонами и якорями в отделке фасада. Морская атрибутика должна была, по мнению архитекторов, навевать посещающим здание «под шпицем» настроения романтические.
Чичагов быстро ввел Сенявина в курс дела. Ни о каком отказе от должности речи быть не могло. Да такого бы себе Дмитрий Николаевич никогда и не позволил, коль он нужен Отечеству, значит он готов!
– Когда надо отплыть? – спросил лишь только.
– Вчера! – изобразил улыбку Чичагов. – Корабли для вашей дивизии мы уже определили в Кронштадте, работы на них вот-вот начнутся, но дел еще хватит всем, а вам в первую очередь. Как всегда, много забот с пушками и такелажем, о командах я уже и не говорю. Сегодня же езжайте в Кронштадт и занимайтесь всем на месте.
– Мои полномочия?
– Действуйте моей властью и выгребайте все, что только можно! Высочайший указ о вашем назначении будет подписан на днях. Копию его я вам тотчас перешлю. Время и обстановка не ждут!
Засучивать рукава Сенявину и вправду пришлось всерьез. До его приезда, начальников кронштадтских отправка эскадры не особенно волновала. Все пришлось начинать почти с чистого листа. Для отправки на Средиземное море были первоначально определены 74-пушечные "Москва", "Петр" и "Ярослав", вместе с ними легкий фрегат "Кильдюин". Чуть позднее к ним были добавлены 80-пушечные "Уриил" и "Селафаил".
Большинство кораблей к походу были еще абсолютно не готовы и неукомплектованные. К тому же в мае собирались выходить в море и главные силы флота под началом адмирала Тета, отряженные для перевозки десанта в Померанию. Поэтому поначалу Сенявину пришлось особенно тяжко. Вскоре, конечно все встало на свои места: императорские указы, контроль министра свое действие возымели, но работать Сенявину и его помощникам приходилось все равно круглосуточного.
Флагманским кораблем Сенявин определил «Ярослав». Решил сразу же переселяться на него, чтобы быстрее вникать в дела.
Отправился посмотреть свое будущее жилье. Часовой с мушкетом посторонился, пропуская Сенявина в салон. Помещение было довольно просторным помимо трех, задрапированных 24-х фунтовых пушек, вмещало рабочий стол, который в случае необходимости на время совещаний и званных обедов мог раздвигаться. Перед столом на палубе ковер. Когда-то, видимо, был красивым, но уже изрядно повытерт. Немало флагманов по нему хаживало! Здесь же несколько крытых лаком шкапов: для книг, документов и карт. Один из шкапов с секретным замком для особо важных бумаг. Из салона дверь в спальню. Там кровать с ковриком на переборке, рядом прикроватный столик, шкаф для белья. Поглядел, решил, что над кроватью надо повесить портрет супруги. Перину, подушки и простыни предстояло еще купить. В дальнем углу зеркало с медным рукомойником и рундук. За спальней еще помещение – кормовая галерея, протянувшаяся вдоль всей кормы. Сквозь большие кормовые окна било солнце от окрашенных в бежевый цвет переборок пахло свежей краской. Тут же в ряд стояли еще три ретирадные пушки. Что ж, салон как салон, мало ли их уже было на его веку, не лучше и не хуже иных.