Адмирал Хорнблауэр. Последняя встреча - стр. 66
– Кто-нибудь об этом знает?
– Нет, сэр. Никто не видел, как мы туда входили. И я выплеснул ему на грудь стакан вина, так что по запаху все подумают, будто он пьян.
Хорнблауэр не ошибся: Маунд и впрямь умеет проявить находчивость в критическую минуту.
– Очень хорошо.
– Чем скорее мы его отсюда заберем, тем лучше, сэр, – сказал Маунд со всей почтительностью младшего офицера, дающего советы старшему.
– Вы совершенно правы, – ответил Хорнблауэр, – но…
Надо было соображать быстро. Едва ли прилично уехать сразу по окончании обеда. И графиня… она наверняка за ними наблюдает. Если он уйдет сейчас, пренебрегши условленной встречей, после короткого совещания с младшим офицером, то к ярости отвергнутой женщины добавятся еще и подозрения. Нет, уйти просто невозможно.
– Нам придется пробыть здесь еще по меньшей мере час, – сказал Хорнблауэр. – Так требует этикет. Возвращайтесь и держите оборону.
– Есть, сэр.
Маунд по многолетней привычке чуть было не отсалютовал при этих словах, но в последний момент сдержался – еще одно свидетельство того, какая у него ясная голова. Он кивнул и пошел прочь с таким видом, будто они беседовали о погоде. Хорнблауэр медленно побрел к графине.
Она заметила его и улыбнулась.
– Княгиня, вы знакомы с коммодором Хорнблауэром? Княгиня Слупская.
Хорнблауэр поклонился. Княгиня была пожилая дама, сохранившая немалую часть своей, видимо, умопомрачительной красоты.
– Коммодор, – продолжала графиня, – выразил желание посмотреть картинную галерею. Желаете пойти с нами, княгиня?
– Нет, спасибо, – ответила та. – Стара я уже для картинных галерей. Идите без меня, детки.
– Мне не хочется оставлять вас одну, – возразила графиня.
– Даже в мои лета я никогда не остаюсь одна, милая. А вы, детки, идите забавляйтесь.
Хорнблауэр поклонился и подал графине руку. У дверей, пока лакеи расступались, давая им дорогу, она сжала его локоть.
– Живопись итальянского Возрождения в дальней галерее, – сказала графиня, когда они вышли в широкий коридор. – Хотите сначала увидеть более современную?
– Как пожелает мадам, – ответил Хорнблауэр.
Сразу за парадной частью дворца начинался лабиринт узких коридоров, бесчисленных лестниц и кабинетов. Покои, куда вела его графиня, были на втором этаже. Они вошли в роскошную гостиную; ждавшая там сонная горничная шмыгнула в соседнюю комнату. Туда графиня и позвала Хорнблауэра пятью минутами позже.
Хорнблауэр со стоном перелег на другой бок; от движения заломило в висках, хотя поворачивался он очень осторожно. Нельзя было столько пить; последний раз он мучился похмельем лет шесть назад. И все же этого нельзя было избежать, как, впрочем, и дальнейшего – события не оставили ему выбора. Он крикнул, чтобы позвали Брауна, – голос прозвучал хрипло и вновь отдался болью в голове. За дверью часовой передал его приказ дальше. Хорнблауэр с бесконечным усилием сел и спустил ноги на палубу. Браун не должен видеть, как он лежит полумертвый.
– Принеси кофе, – сказал он, когда Браун вошел.
– Есть, сэр.
Хорнблауэр продолжал сидеть на краю койки. Наверху первый лейтенант распекал какого-то нерадивого мичмана.
– Фу-ты ну-ты, – говорил Херст. – Гляньте на эти медяшки! По-вашему, они блестят? Глаза вы у себя в койке забыли? Что ваш дивизион делал последний час? Боже, куда катится флот, если патенты раздают малолетним фертикам, неспособным прочистить себе ноздрю такелажной свайкой! Вы зовете себя королевским офицером? Вы больше похожи на зимний день – серый, короткий и грязный!