Адепты обмену и возврату не подлежат - стр. 13
– Просите, господин Тумин, – окликнула я его, заставив остановиться и обернуться.
Подлетела к нему и, нацепив на лицо самую милую и очаровательную улыбку, спросила:
– Простите, но вы не могли бы уточнить, кто и как меня обидел?
У ректора дернулась щека. И я его даже понимала: все же утром адептка уверенно заявляла, что знает не только кто первым начал, но и что именно. Не прямым текстом, но… когда клянутся, обычно абсолютно уверены в своих словах. Потому как кара за ложь при произнесении зарока настигает мгновенно.
– До этого мига я считал, что вам это лучше известно, – прямо-таки военным тоном сурово произнес ректор.
– Я тоже так считала. Но оказалось, что у меня слегка неточные сведения…
Ректор прищурился, словно прикидывая: прибить ли меня, наплевав на приказ императора о программе обмена и на скандал, или у него еще наберется немного спокойствия, чтобы меня вынести хоть какое-то время.
И судя по тому, что я была все еще жива, ректор отыскал-таки у себя неприкосновенную заначку терпения. Или просто решил: у детей Мрака логика отсутствует как атавизм и проще дать темным требуемое и не ломать свой мозг, пытаясь понять, что это было?
– На вас пожаловались ваши соседки по комнате. Заявили, что вы на них напали.
– Во сне? – вырвалось у меня. Из всего, что касается соседок, я запомнила лишь дрыгающуюся голую пятку.
– Нет. Наяву, – посуровел (хотя я думала, что дальше некуда) ректор. – По их словам, они успели уже встать с сигналом побудки, когда вы запустили в них сгустком черной магии…
Судя по всему, на моем лице что-то такое отразилось, потому как Тумин кашлянул:
– Напоминаю, Даркнайтс, что не только атакующие заклинания, но и проклятия, и даже благословения, вне занятий запрещены. Как и любое иное нанесение вреда другим адептам…
Та-а-ак, кажется, не я одна читала трактат знаменитой Вивьен Блэквуд о том, как можно отомстить добрым словом. А еще сотворить благое дело и удрать, пока тебя не начали горячо благодарить.
– И в мыслях подобного не было, – на честном глазу соврала я, запуская в сторону ректора волну расположения.
Увы, она ударилась о ментальный щит. И, словно напоровшись на скалу, стремительно схлынула. Кто-то принял к сведению наш утренний разговор и подготовился. Но навряд ли против Эйты такой заслон сработает… А ведь она тут скоро появится. Все же тяжело писать менталисту диплом без своего основного объекта исследования. А я планировала завершить работу! И защитить ее минимум на темный, но желательно на беспросветно-черный диплом. Вот только как бы предупредить об этом господина Тумина, чтобы он меня на радостях не придушил?
Глава 2
Мне, признаться, очень не хотелось бы, чтобы наш с ректором нынешний диалог превратился в мой личный некролог, а последняя глава дипломной стала эпитафией. Но, учитывая нынешнее уравновзбешенное состояние Скалы, заикнись я об Эйте, такой исход разговора оказался бы самым вероятным.
Ректор меня тут же закопал бы. Вместе с белочкой. И плевать, что под ногами сейчас два этажа перекрытий (каменных!) и подвалы. Его бы это не то что не остановило, даже не смутило. Прикопал бы, и все, – столько сдерживаемой силы и яростной злости сейчас исходило от Тумина. И эти эмоции буквально пропитывали воздух.
Я его откровенно раздражала. Тем, что являлась дочерью Мрака. А еще и тем, что была попытавшейся использовать на нем свой дар менталисткой.