Адептка второго плана - стр. 15
Я обернулась, чтобы посмотреть. Но не на стяги и шпили, что пронзали небо, не на мощеные дорожки, резные ворота и учебные корпуса. Нет. Я хотела взглянуть в глаза тому, кто так жаждал отомстить. Причем сделать это быстро, побольнее и с размахом. И ладно бы врагу. Собственной дочери!
Я посмотрела в лицо отца, на котором масляным пятном на луже расплылось чувство превосходства. В этот миг мне стало абсолютно плевать, что все вокруг – вымышленное. Злость-то у меня была настоящая. И она клокотала внутри меня, обжигала, я кипела и… крышечку сорвало. А папочку – ошпарило.
– Не стоит пытаться умыть того, кто сел в лужу. Велика вероятность самому оказаться по уши в грязи, – произнесла, глядя прямо в глаза барону и обещая без слов, что не только погружу его в болото, но если что – и притоплю.
Видимо, я была очень свирепа. И папенька отступил. Правда, чтобы не терять лица, проворчал сквозь стиснутые зубы:
– Ты мне еще тут поговори. Дара лишилась, а с ним и последнего почтения? – мне показалось, что в вопросе просквозила некоторая неуверенность. Словно папенька опасался. Меня или того, что я вдруг что-то еще могу намагичить? А вот жены своей он ничуть не боялся. Скорее наоборот. И, желая выместить злость на той, кто не сможет ответить, обвиняюще выплюнул: – Это все твое воспитание.
Баронесса лишь втянула голову в плечи, не пытаясь перечить. А я, глядя на вымышленных родителей и сравнивая их с моей настоящей семьей, вдруг поняла: семья может быть как анестезией, так и эвтаназией, в зависимости от того, находишь ты в ней поддержку и сострадание или диктатуру и издевки.
Мне же, похоже, выпал шикарный шанс доказать, что если я хочу выжить и вернуться, то никакая «помощь» родственничков мне не сможет помешать.
Меж тем баронесса, судорожно сглотнув, мышкой юркнула в карету, и я решила последовать ее примеру. Обивка скамьи была холодной и шершавой под пальцами, внутри экипажа царил полумрак и зябкая сырость. Так что я поневоле закуталась в колючий плащ.
Отец сел последним, и карета тут же тронулась с места. За окном замелькали желтые листья, высоко в небе о чем-то протяжно кричали журавли. Отец тоже кричал. Теперь, без свидетелей, дав волю своей злости по полной.
Оказывается, у ворот он еще сдерживался. При свидетелях-то.
Уже сидя в карете, узнала, насколько я неблагодарная дочь, которая предательством отплатила за все то добро, что сделали для меня родители. Последнее заключалось в том, что они кормили, поили и одевали Кимерину и вывозили на балы. Список, прям как для породистой кошечки, которую заводчик вывозит на выставки, показы и прочее, чтобы по итогу оной получить приплод, а с него – доход.
А вот барон планировал прибыль сразу же. После свадьбы дочери. Таковая бы объединила капиталы двух семей.
А тут такая незадача: породистая невеста сбежала… А все из-за книг! Все беды от них! И воспаление мозга, и строптивый нрав, и, о ужас, собственные мысли! Последние, по мнению Бросвира, были особенно пагубны. И возникли они из-за того, что Кимерине разрешали пользоваться библиотекой брата. Там-то она и начитывалась в зюзю каждый вечер. Но это было бы полбеды. Ну подумаешь, умная девица. У всех свои недостатки. Так нет. Этого было мало. Дщерь, у которой поздно, но сильно проявился магический дар, скрыла тот ото всех и решилась на немыслимое: идти в академию вместо того, чтобы следовать под венец с женихом, который понравился батюшке.