Адептка вересковых пустошей. Книга первая - стр. 40
Я разочарованно осела на скамейку.
– Это что? Я их теперь до каникул не увижу?
– Захочешь остаться – еще дольше.
Нет, ну я хотела самостоятельности, но не до такой же степени! Мне вот, например, хотелось поплакаться и рассказать, как я переживаю, что меня чуть не убили! Здесь же у меня никого нет! Никто ни с кем не дружит, еще и кот – противный.
Чернышу я об этом, конечно, не сказала, но поплакаться кому-нибудь об этом мне очень хотелось.
– Ладно, хватит нюни разводить, собирай себе набор, – поторопил кот. – Не хватало тут еще задержаться. Чтобы ты знала: иногда в библиотеке время течет по-другому. Иногда быстрее, иногда медленнее, поэтому следи за ним как следует.
Хороший совет от кота! Что же – ему лучше знать. Наверное.
Не став задерживаться, я собрала все необходимое, и мы отправились в мою комнату. Черныш прошествовал с таким важным видом, будто королевская особа в свои покои. Судя по заявлению – отчасти это было именно так. После беглого осмотра кот заключил «сойдет», занял середину кровати и начал спать. Ну и ладно, пока почитаю в кресле.
Чувствую, мне еще аукнется жизнь с фамильяром.
Глава седьмая
Две недели поиска нирваны в оранжереях подошли к концу как-то внезапно. Я виню библиотеку! Черныш же говорил что-то об искажении времени! Видимо я это как-то подхватила и понесла дальше.
По итогам выяснилось много неприятных моментов: первое – я так и не сшила наряд. Просто класс! В нем нужно было приходить на занятие! Ну, я раскроила этот ужас, испортила ткань, в общем. Даже начала что-то строчить, но…
Второе – книгу я не дочитала. Да блин! Что она такая большая?! Черныш уже тоже начал переживать (оказалось, у него тоже будет сдача ведьмы в конце), оттого принялся мне читать вслух, пока я пыталась шить. Но, к сожалению, это шитье было адским адом для меня, и мой мозг отказывался воспринимать информацию.
Черныш злился, шипел на меня, когда я выключалась из процесса поглощения информации, а затем начинал все сначала суровым голосом! Пока он злился, я воспринимала, что он читает. Но потом – снова теряла нить повествования.
Третье – книга. Которая моя собственная. Черныш сообщил (ну в вводной книге тоже это было), что нужно нарисовать определенный символ, как бы обозначить, что это книга ведьмы и вписать в центре свое имя. Круто. Только та корявая краказябра, которая у меня получилась, слегка отличалась от представленного на страницах учебника.
Ну, я как должна была рисовать окружность без циркуля, карандаша и ластика? Как смогла. Черныш так вообще смотрел на мое «творчество» минут пять и пытался, видимо, прожечь это взглядом и сжечь к чертовой бабушке. В итоге он заключил:
– По крайней мере, если кто-то книгу похитит, будь спокойна, он никогда и ни за что не узнает, что ты там написала. – Он посмотрел на меня и глубокомысленно добавил: – мяу.
Он часто так делал, а меня это забавляло. Какой милаш.
Правда он «телячьих нежностей» не любил вообще. Один раз я его погладила, так он так возмутился, как будто я ему зуб выбила. Ладно, понятно, не трогать.
Только вот во сне он иногда оказывался у меня под одеялом где-то у лица. Просыпаюсь утром, а там тьма тьмущая, света больше нет. У меня паника, а это всего лишь Черныш дрыхнет. Правда каждый раз после пробуждения он вставал с таким видом, будто я его под пытками заставляла ко мне поближе ложиться.