Adelante, Гончар, adelante - стр. 53
– Спасибо, – прошептала она. Лицо ее находилось в далекой от Глеба темноте.
«Бедная, – подумал Глеб. – Неужели, кроме меня, тебя никто никогда не ласкал, если ты принимаешь за ласку любое объятие…»
И сжал ее немного крепче.
И глубоко задумался, дыша ей в затылок.
Утром сосед не удивился, увидев рядом с Глебом спящую Лену. На все, что выходило за границы его личного пространства, сосед распространял свое равнодушие. Он бы поднял крик, если бы Глеб уселся на его койку, и даже не обратил бы внимания, если бы наутро застал Глеба в постели с бородатым мужчиной.
Какое-то негласное разрешение было получено. Наверное, соседу действительно было все равно. А может быть, наличие женщины, пусть и не своей, облагораживало их с Глебом холостяцкое жилище.
Так или иначе, Лена стала почти что хозяйкой их комнаты.
Глеб почему-то не рассказывал о своих приключениях Корнееву. Не упоминал о Лене вообще. Если вдруг рассказывал о какой-то с ней прогулке, говорил, что ходил один.
Корнеев простодушно удивлялся тому, что Глеб не позвал его с собой. Разводил руками.
Глеб оправдывался.
Лены он не стеснялся. Просто не хотел показываться с ней перед друзьями. В то, что это одно и то же, верить он не хотел.
Хвастаться своей женщиной глупо, думал он. Однако первое время предпочитал, чтобы место рядом с ним оставалось свободным. Его должна была занять оглушающая друзей красотка. Лена, увы, для такой роли не годилась. Даже при вполне неплохих внешних данных в ней было сразу заметно отсутствие огонька.
Однако вот ужин был приготовлен ее заботливыми руками, и горчичники, когда он заболел в предсессионную горячку, ставила ему тоже она.
В пределах общежития он чувствовал себя с ней комфортно. Потому что все, что было в общаге, было на виду – правильное ведение хозяйства считалось чуть ли не доблестью. Лицом хорошей хозяйки считался чистый туалет. И это отнюдь не гипербола…
Однако в обществе сокурсников и их ярких, пусть даже безмозглых подружек Глеб ставил под сомнение их с Леной альянс.
Глебу вспоминалась та, другая Лена, с отчеством, и он морщился от воспоминаний.
Как-то раз, уже накануне Нового года, к нему в общежитие заскочил Корнеев.
Глеб был дома один.
– Слушай, да я на минутку, – он стоял в прихожей. На его плечах лежал еще не успевший растаять снег. – Мне бы тетрадку по метеорологии до завтра, а?
– Чай будешь? – предложил Глеб.
Гипотетическое появление необъявленной Лены могло поставить под сомнение искренность их с Корнеевым отношений. Пора было открывать карты. Или лучше так – Глебу пора было ходить с дамы…
– Вот так… – подытожил он безо всякой интонации, когда Слава захлопнул фотоальбом, где за два месяца скопилось полтора десятка совместных с Леной фотографий.
– Она откуда? – рассеянно спросил Корнеев. Он-то ожидал от Глеба, как и сам Глеб, чего-то большего.
– Из Мурманска.
Корнеев покачал головой, словно бы подтверждая неловкость возникшей паузы.
– Не королева… – вдруг очень точно и коротко высказался Корнеев.
– Ну да, – уклончиво согласился Глеб.
– Но хорошее лицо… – попытался исправиться Слава. Глеб промолчал. Много позже он будет с отвращением вспоминать этот случай.
В тот вечер она пришла позже, чем ушел Слава. Знакомство было еще впереди…
Придя с мороза, поставила, прислонив к мойке, тяжелую сумку с продуктами: