Adelante, Гончар, adelante - стр. 18
Конечно, в расписании она встала как раз туда, где ей и было место. На первой субботней паре, да еще и культурологии, едва ли набиралась треть группы.
И Глеб, вопреки себе, пропустил аж две культурологические субботы подряд. И если первую после каникул субботу он с удовольствием проспал, то вторую они с Корнеевым решили посвятить культурологии вне стен института. Ходили в Русский музей, где Глеба почему-то впечатлили не «Последний день Помпеи» или «Девятый вал» – самым запомнившимся оказался портрет Тургенева работы Перова: на носу писателя были хорошо видны блики, выполненные художником белыми жирными мазками. При близком рассмотрении мазки явственно и неаккуратно выделялись на фоне самого Тургенева, выглядевшего более опрятно. Но стоило сделать один, даже нет – полшага назад от картины, как мазки превращались в гармоничные, даже безупречные солнечные пятна…
Глеб поймал себя на том, что топчется перед портретом взад и вперед.
В общем, культурология как предмет началась для Глеба в марте.
Преподаватель пространной дисциплины была молода. Более того – хороша собой. Плюс ко всему привлекательна в каком-то греховном смысле. Серое шерстяное платье выше колен, мешковатостью напоминавшее ночнушку, безответственно открывало миру в лице десятка молодых людей миниатюрные и чудесно сложенные ножки. Проводи она уроки в другое время, вышестоящие преподаватели сделали бы ей замечание.
Ее невозможно было представить на кухне в прошлогоднем халате, мешающей шумовкой фасолевое варево. Или цедящей бычок в общажном коридоре. Или в компании девок, болтающих о ценах на трусы и лифчики. Нет, все это было не для нее, казалось Глебу.
Она рассказывала про то, как, будучи студенткой, принимала участие в раскопках в Великом Новгороде. А Глеб тут же вспомнил свои тоже вроде как раскопки и горстку трофеев, которые он даже привез в Петербург. И, к своему стыду, даже не распаковывал.
Это были настоящие раскопки и настоящие трофеи. В лесах вокруг Туапсе до сих пор сохранились дольмены – каменные гробницы древних культур. Если проявить интерес к дольменам и их истории, то результат не заставит себя ждать. Дольмены готовы поделиться своим содержимым. В случае Глеба, который в одиночку облазил несколько таких гробниц, находками были ржавые наконечники стрел, дротики и какие-то превратившиеся в прах не то щитки, не то украшения. Несколько наконечников Глеб взял с собой в Питер, даже не зная зачем.
Рассказывала она долго и увлекательно. При этом проходя то и дело мимо сидевшего за первым столом Глеба, который ловил носом каждый оттенок ее чистого запаха, совсем не содержащего в себе кухонных оттенков.
Она была свежая и настоящая, как крупная дождевая капля. Звали ее Елена Борисовна. Глеб внутри себя уже называл ее Леной. Он с места переспрашивал ее, пытался возражать непонятно чему. Потом и вовсе вступил с ней в проникновенный диалог.
Так, как вела себя Елена Борисовна, ведет себя не вульгарность, а молодость. Ей, молодости, едва ли исполнилось двадцать пять. Лена трогала верхнюю губу языком, немного стесняясь, смеялась на замечания Глеба, перебирала пальцами подол платья. Показывая вместе с ножками безупречную осанку, боком садилась на стул.
Иногда Глебу казалось, что Елена Борисовна не носила бюстгальтер, и тогда ему трудно было дышать и он старался не покраснеть.