Адашев. Северские земли - стр. 16

На этих словах Оксаков-младший цапнул из стоящей на столе тарелки яблоко и обнажил длинные лошадиные зубы, намереваясь вонзить их в сочный бочок.

– СТОЯТЬ!!! – никто никогда бы и не подумал, что умирающий ещё способен говорить таким командным голосом.

Ошалевший Антипа застыл с открытым ртом, так и не донеся яблоко до места назначения.

– Яблочко на место положи, – уже прежним, полуживым голосом продолжил отец. – Ты смотри – то самое цапнул. Значит, правильно я выбрал, и князь его первым возьмёт. К нему рука так и тянется.

Старый тиун посмотрел на вытянувшуюся физиономию сына и хмыкнул.

– Что глаза вытаращил? Любит князь местные яблочки, их одни почитай что и ест каждый день, невзирая на болезнь.

Младший подошёл к отцу, наклонился над постелью и, делая вид, что поправляет подушку, прошептал в ухо:

– Это то, что я думаю? Яблоки отравлены?

Отец молча кивнул, а потом довольно громко сказал:

– Да ты не бзди, сынок, можно спокойно говорить, здесь нас никто не слушает. Отучил я всех слухачей от этого занятия, да и сейчас пара обязанных мне людишек на всякий случай снаружи приглядывает, чтобы никто близ комнаты не слонялся. Вот, держи, кстати… – и он вытащил из-под одеяла пачку бумажных листов.

– Здесь про каждого из княжих ближних людишек написано, все их грехи в подробностях обрисованы, все их секреты потаённые. Чтобы мог, ежли что, у любого шуляты11 в кулак взять. Новый князь большинство разгонит, конечно, но вдруг кто останется? Да и вообще, лишним не будет, это гора с горой не сходится, а людишек на земле много и суетливые они – постоянно между собой сталкиваются. Вот тогда и пригодится бумажка.

– Новый князь, значит… – со значением протянул юный Оксаков.

– Ну а как же? – как будто даже удивился отец. – Все мы смертны, все перед престолом Господним предстанем, вопрос в сроках. А вот сроки и поправить можно. Про ситуацию с Белёвским княжеством знаешь, или рассказать?

– Лучше рассказать – степенно кивнул сынок. Уважения в его голосе явно прибавилось. – Вы, папенька, по всему видать, человек знающий. Вас не послушать – самого себя обворовать.

– Так слушай. У нас тут, в Северских землях12, сам знаешь – Литва с Москвой чересполосицу. Наш старик Белёвский – Литовского царства князь, а соседи наши, Воротынские и Одоевские – князья московские, при Иване Великом ещё под московскую руку подались. Это, значит, первое.

Второе – клан Белёвских почитай что угас. Спору нет, старик Белёвский добрый глава клана был, и в хозяйстве толк понимал, и подраться не дурак был – знал и любил он это дело. Вот только в именном роде он последний – не осталось, кроме него, Белёвских на Земле-матушке. А без именного рода какой это в задницу клан? Неименные дворянские рода, что в клане состоят, или разбегутся сразу, кто поумнее, или между собой сцепятся, чтобы свой род именным сделать. Все силы да деньги на те битвы спустят, пока их какой-нибудь сильный клан не прихлопнет, да не подведёт под свою руку.

– Так у него что – совсем детей нет? – нетерпеливо спросил сын.

Отец несколько удивлённо посмотрел на него, но ответил:

– Есть, как не быть? Две дочки у него, две близняшки, Арина и Алина. И это как раз третье. Близняшки-то они близняшки, да между собой совсем не схожи. Арина беленькая, Алина тёмненькая. Аринка с малолетства всеми окрестными пацанами верховодила, а Алинка – тихоня, нос с женской половины не показывала. У Аринки даже Дар неженский проснулся – Меткость, добросалась в малолетстве камнями по лягушкам. А у Алинки все по поповским поучениям – Готовка у неё открылась, самый бабий дар. Печёт-варит она и впрямь – пока всё не съешь, из-за стола не встанешь. Замуж дочки выскочили почти одновременно – год назад. Аринка по любви большой выскочила, и много ниже себя мужа взяла – Семёна Адашева, боярина князя Воротынского.