Ад находится в Камбодже - стр. 22
Человек, которого профессор-консультант знал как Камаля Нури, только утвердительно кивал головой. Его темные, как стволы автоматов, зрачки смотрели как будто на ученого и в то же время сквозь него, будто старика уже прошили трассеры очередей.
– Только одно непонятно, – неожиданно прервал свои дифирамбы француз и перешел к деловой части их встречи. – Судя по проекту, изнутри наша девочка заполнена лишь на тридцать процентов, а вся брюшина пуста. К чему такое расточительство?
– Следуя вашим рекомендациям, профессор, мы выдержали при создании подводного прототипа основные параметры белой акулы, – подобный вопрос не был неожиданным для Камаля, ответ был заранее готов и явно заучен. – Длина шесть метров, вес полторы тонны. Но благодаря полимерным материалам и миниатюрному размеру оборудования вес «разбойницы» получился менее пятисот килограммов, оттого и свободное место образовалось. Пока решено ничего не менять, но в будущем (в зависимости от результатов наших исследований) требухой объекта могут стать дополнительные аккумуляторы, что значительно увеличит ее пребывание в недрах океана, или же необходимое оборудование для более детального изучения природы поведения белых акул.
– Великолепно, Камаль. – Профессор, как обрадованный ребенок, громко захлопал в ладоши, но тут же смутился и добавил: – Вы зря говорите о будущем, ведь его делаете именно вы. Каждый ваш эксперимент – это шаг, который встряхивает весь мир.
– Хотелось бы надеяться, – бесцветным голосом произнес пакистанец. Фраза эта прозвучала двояко, но старичок-ученый этого не заметил.
– Как жаль, что я уже не в том возрасте, чтобы отправиться вместе с вами в экспедицию! Ради такого я готов взять на себя обязанности и лаборанта, и матроса палубной команды, лишь бы своими глазами наблюдать новые вехи науки. – Голос ученого сорвался, он тяжело вздохнул. – Но врачи мне категорически запретили не только жаркие широты, даже полеты на незначительные расстояния. Сердце свое растратил еще в молодые годы, – француз указал тонким, плохо гнущимся пальцем на левую сторону груди. – Теперь живу при помощи кибернетического стимулятора и фармацевтической химии.
– Не беспокойтесь, профессор, когда мы опубликуем результаты наших исследований, там будет и ваше имя, – почти с теплотой в голосе проговорил Камаль Нури.
– Да что имя? Так, пустой звук. А наука – это все, цель, достойная, чтобы потратить на нее жизнь, – с пафосом произнес ученый. Причем, как отметил для себя пакистанец, в голосе старика не было даже малейшего намека на фальшь. Он говорил то, во что свято верил. Возможно, это были первые сигналы надвигающегося маразма. Впрочем, такое положение устраивало заказчика: лишний грех на душу брать не придется. Если он что‑то и сообразит, то кто поверит старику, выжившему из ума?
Через час Камаль распрощался с профессором, не забыв предупредить о сохранении тайны, и серый «Мерседес» отвез его домой.
В лабораторию въехал портативный автокран, четверо рабочих тушу механической акулы со всеми предосторожностями зацепили нейлоновыми тросами и бережно уложили в титановый саркофаг, который тут же был загружен в кузов мощного трейлера.
После того как тягач с прицепом покинул территорию предприятия, следом выехали автомобили с трудившимися здесь специалистами. За оградой остался лишь пожилой сторож с толстым и ленивым ротвейлером.