Ацтеки, майя, инки. Великие царства древней Америки - стр. 54

Праздники в древней Мексике шли почти непрерывно. Не так легко отделить праздничное от обрядового, церковное от мирского, так как все было связано вместе. Однако не трудно обнаружить параллель с не столь далекими временами, когда казни через повешение или удушение гарротой (обруч, стягиваемый винтом) всегда были поводами для праздников, и понять, как в делах такого рода праздник и священный ритуал были связаны между собой.

Как и все другие развитые племена, ацтеки имели свой календарь, разделенный на восемнадцать месяцев по двадцать дней в каждом. Каждому из этих восемнадцати месяцев соответствовали свои обряды и праздники. У месяцев были описательные названия. Первый месяц назывался Атлькоулако («жажда воды»), и были соответствующие церемонии, процессии и жертвоприношения. Вторым месяцем был Тлакашипеуалицтли («снятие кожи с людей»), когда на протяжении шестнадцати дней проходили церемонии и шествия, во время которых жрецы плясали, одетые в кожу принесенных в жертву людей. Эта кожа, естественно, обладала магической силой: она давала плясавшему в ней жрецу силу восставшего из мертвых (т. е. силу жертвы, чья кожа была на нем). Эта кожа не была просто символом, служащим прообразом чего-то, каким символ является для нас, – это была полная реальность. Мы можем отчасти понять значение этого, быть может, из рассказа Анатоля Франса о горожанине XVIII века из Сеза, у которого его служанка украла несколько дублонов. Зная свои права, он потребовал себе кожу воровки, после того как ее судили и казнили, и сделал себе из нее панталоны. Всякий раз, когда мысль об этой потере овладевала им, он хлопал себя по бедру и говорил: «Дерзкая девчонка. Дерзкая девчонка».

Третий месяц, Тосоцтонтли, начинался с «поста», а если это не трогало сердце бога дождя Тлалока, то тогда жрецы проводили другой праздник, с танцами в снятой человеческой коже в честь Шипе. Четвертый месяц приводил людей с полей в город, чтобы поклониться молодой кукурузе. Алтари в домах украшались гирляндами из початков кукурузы. В эти дни не было кровопролитий, и юные девушки возносили свои девственные молитвы семенам кукурузы. К началу пятого месяца (с 3 по 22 мая) уже начинался период дождей; в это время проходили обряды, во время которых человек исполнял роль бога, и в жертву богу дождя приносили детей, чтобы отблагодарить его (в третий месяц ацтеки приносили детей в жертву, чтобы вызвать дождь). Безусловно, было бы клеветой утверждать, что это было связано с людоедством, хотя Берналь Диас писал: «Я слышал, что у них был обычай готовить для Монтесумы мясо маленьких мальчиков». Если такое и имело место, то это был ритуальный каннибализм.

Седьмой месяц (с 12 июня по 1 июля) был отмечен подражательными плясками работников, которые добывали соль из озер долины Анауак. Восьмой месяц (со 2 по 21 июля) был полон веселья: все наслаждались вкусом кукурузы во время восьмидневного праздника, который начинался не раньше, чем жрецы отправят на тот свет рабыню, одетую в великолепные одежды и олицетворявшую богиню молодой кукурузы. Девятый месяц, Тлашочимако («рождение цветов»), приносил с собой праздники, которые длились несколько дней и были необычны тем, что мужчины и женщины плясали вместе; они «даже касались женщин», как объяснил один старый ацтек. Эти празднества устраивал растущий класс торговцев (почтека), а впоследствии они посвящались их богу Якатекутли (Иакатекутли), покровителю торговцев.