Абсолют. Том 5 - стр. 22
Я бился и бился, получал и получал даже от воображаемого противника. Меня накрывала уже физическая дурнота, а мозг понятия не имел, как вырваться из этого замкнутого круга.
Очередной воображаемый удар огромной острейшей саблей должен был отсечь мне как минимум руку, когда мне впервые удалось отразить воображаемую атаку. Я даже боль на костяшках пальцев ощутил, отводя воображаемое лезвие в сторону, – настолько велика оказалась сила самовнушения.
Миг – и меня сдувает водой в сторону от очередного выпада противника. То действовал уже не я, а вода бассейна после моего прошлого парирующе-отводящего кулака.
Я поддался этому чувству и не сопротивлялся воде, помогая себе и используя её, чтобы сбивать воображаемые атаки и грациозно блокировать их.
Хм… Вот ведь… Кажется, я что-то нащупал.
– У-у-у-уф. – Я жадно глотнул воздуха и заметил большой палец Кхана, ободрительно задранный вверх. Мой жест скопировал.
А ещё наблюдающие за моей тренировкой умбровцы стояли все в воде. Видать, я разогнал течение так, что и им досталось. Хм, а ведь благодаря сознанию ни разу башкой в стену бассейна не врезался. Даже не помню, когда начал эту технику применять. Уже на автопилоте действую.
Пока голову не покинуло озарение, я срочно погрузился под воду и продолжил невидимый бой с тенью. И с каждым погружением уходить от атак и блокировать их получалось всё лучше и лучше. Я даже нарастил клинки и принялся сражаться с их помощью, вертясь на дне бассейна волчком.
И когда воды из-за моих кульбитов стало слишком мало, я наконец закончил. И, к моему удивлению, больше никакие призраки и впрямь меня не преследовали. Только безумный голод накрыл меня, как и предсказывал Кхан. Но за последнюю сотню атак ни разу меня не достали воображаемые клинки здоровяка клыкастого. Больше того, теперь во мне крепла уверенность, что, появись они здесь, в воздухе, где я намного быстрее, подавить их смогу и подавно.
– Ну что, вернул уверенность в себе? – усмехнулся Кхан, выходя из-за угла, где прятался от тысячи брызг. – Бассейн ты, конечно, не пощадил… Даже плитка местами откололась.
– Тц… Неудобно вышло. Мистикс! Я отремонтирую! И воду верну. Пришлю Анну, она талантливая водница. – Я тут же подошёл к главе клана, что стоял под зонтом и в защитном костюме, оберегающем от брызг.
– Не надо. Это было крайне интересное зрелище. Да и бойцам моим посмотреть на такое полезно.
– Да? – удивился я. – Чем?
– Много ли ты знаешь богов, что ударом ладони способны создать трёхметровую волну, окатившую половину двора? А твои движения? Ты словно сам стал частью водного потока… – вовсю нахваливал меня Мистикс Гойль, пока его не перебил мой заурчавший живот. – Ха-ха-ха… Прав был мудрый мистер Кхан. Перекусить после тренировки – святое. Прошу к столу. Всё уже готово.
Мой разум наконец-то успокоился, и я в каком-то ошеломлении сидел, с одной стороны участвуя в беседе и поглощая шедевры местного повара, а с другой – закрепляя в своей голове истину и понимание того, что битва и сражение – это движение. Даже когда мы просто стоим на месте – это своего рода движение. Сейчас мы здесь, а через мгновение мы можем оказаться в сотне и тысяче других мест, поз и боевых стоек. Битва идёт каждое мгновение, каждый вдох, и тот, кто задаёт темп и ритм, тот, кто своими движениями отсекает неудобные для себя варианты и добавляет опасные для врага, – тот и доминирует.