Абрикосовый пирог - стр. 4
Да что вы?! Здесь обращаются с аборигенами вполне учтиво! Только пару раз под дулом калашей вырыть вручную каналы для барж с кукурузой. И экскаватор им даже привезли – в Японии купили. Но он пока ещё не работает. Русские свою технику – ой как! – берегут – не танк ведь! Вот и ждёт он великого часа, когда дороги за асфальтируют, тротуарчики пооформятся, бабушки деревца да цветочки посадят – тогда-то он как развернётся – да как выроет ямищу, чтоб и чертям в преисподней тошно сделалось… Фаувитяне – они привычные по грязище лазать, да и русские из неё вылезать не торопятся…
Так что живут теперь все коренные фаувитяне вместе с приезжими фаурусаками в одном коммунальном болоте, с одним туалетом на сто семей. А остальные болота уже доверху завалены строительным мусором от ударных строек. Словом – и в русской стороне всем весело. Разве что звёзд Голливуда тут нет, но их с успехом заменяют здешние политические тяжеловесы: всё население с трепетом цетирует недавнюю реплику Черномордина Десятого:
– Ну вот – что можно тут сказать? Хотели – по-братски, можно сказать, поимели, как всегда, то есть – как смогли, по-медвежьи… Ну а получилось – как на Руси повелось издавна – по-свински… Кто ж мог предположить?!
Не для себя же!
Ох! Как же велика сила дурной привычки! Эта сила неиссякаема и безгранична! Презирая закон всемирного тяготения, она притягивает одних к горлышку бутылки, иных к пачке папирос, третьих писать разные гнусности, – и так до бесконечности, по всему спектру людских пороков. Если бы эту силу заставить работать – давать ток, двигать составы… Человечеству бы тогда больше не понадобились ни уголь, ни газ. Россия бы, к великой радости Запада, тот час разорилась бы, со своей Сибирью. Однако, Россия крепка и сегодня, как никогда – нашими молитвами, равно как и пороками. Ибо уже всему миру известно: если что-то нашему брату либо сестре в голову влезет – по части глупостей – того ни из него, ни – тем более – из неё сам дьявол никогда не выбьет!
Однажды, у моего знакомого прораба появилась привычка произносить странную фразу: «Не для себя же!» Кирпичи легли вкривь и вкось – «Не для себя ведь сложил», стена ли покосилась – «Не себе же ставил». Дорога узлами пошла, будто самый заклятый китайский иероглиф, – «не мне же». Трубы сразу же после прокладки щедрым майским ливнем хлещут: «Так то опять же не себе…»
И тут вдруг жена этого прораба возьми да и заяви: «Давай муженёк дачку построим!»
А была она женщиной – ух! С такой дамой спорить – себе же больней: сковородка в её руках, словно булавушка стопудовая! И вот как-то – ни с того не с сего – подходит эта женулечка-красотулечка, слегка поигрывая в рученьках белых небольшой чёрненькой сковородочкой, видимо из ковкого чугунчика.… Подходит так это, не торопясь, и смотрит ласково-преласково:
– А что – муженёк? Не построить ли нам эдак дачку, этажей на ять, чтоб было, где вечерком погулять?
И муженёк сразу ж согласился:
– Ой, Любонька моя! Я и сам давно думаю: как бы нам дачку построить?!
– А ты не думал бы, а взял бы, да и подарил мне к восьмому марту дачку в подарочек! Я вот на днях читала: один муженёк пошёл да и закинул в море невод – да и подарил жене своей огромный дворец…
Так и начал строить он дачку… Забросил он «невод», прошелся невод по стройкам всего Кавказа: кирпич был восьми сортов, плиты – двенадцати видов, блоки – пятнадцати типов. Цементу получился двадцать один вагон, плюс маленькая тележка; песка – столько во всей Сахаре отродясь не лежало! Доски и брёвна – всех пород по паре стеллажей, гвоздей и шурупчиков – всех калибров по пять ящиков… Соседи стали роптать: «Уж не небоскрёб ли он себе строит?!»