А в Ростове снова дожди - стр. 13

– Вот как? – Вика была так зла на мать, что ей хотелось перевернуть столик, за которым они сидели. Они с Ритой затратили столько сил, чтобы воплотить номер на сцене, ей выпало счастье танцевать с Владимиром Ветровым, а маме вдруг пришло в голову, что Владимир – плохой партнер!

– Видеть, как он держит тебя в своих объятиях во время танца, было невыносимо. Он так смотрел на тебя, словно… Неважно, как. Просто, он слишком взрослый, слишком самостоятельный. У него достаточно денег, и он… он навлечет на тебя беду, дорогая. Так что, выбрось его из головы поскорее.

– Бред какой-то, – нахмурилась Вика и отодвинула коробочку с десертом. Яблоки в карамели вмиг потеряли свою привлекательность.

Владимир Ветров вальяжно подошел к своей роскошной иномарке черного цвета и распахнул дверцу перед пожилой леди, преподающей психоанализ.

– Как хорошо, что ты сегодня подбросишь меня домой, – усаживаясь в машину, заулыбалась старушка. – После шампанского у меня так кружится голова, что, кажется, я вот-вот потеряю сознание.

– Доставлю в целости и сохранности, – подмигнул ей Владимир.

Дорога успела опустеть, и мчаться по ночному Ростову в сторону Северного микрорайона на новой машине было одно удовольствие.

– Знаешь, эта наша сегодняшняя Весна так великолепно смотрелась рядом с тобой! Если ты решишь на ней жениться, я не глядя, отпишу на тебя нашу усадьбу!

– Это что, шантаж? – слегка ошарашенный, покосился на бабулю внук. Усадьбой в шутку назвали родовое поместье под Ростовом. На данном этапе этим куском недвижимости безраздельно владела бабушка, но отхватить лакомое наследство мечтали все родственники.

– Нет, что ты, милый… Но до того момента, пока ты не женишься, и я не буду уверена в порядочности твоей жены, о завещании не может быть и речи. После той жуткой истории с Ириной я должна быть уверена в твоем будущем.

– Хм, а чем, скажи на милость, студенческая Весна лучше моей бывшей невесты? – фыркнул Владимир. – По мне, так все женщины одинаково коварны.

– Ну, не скажи, – шампанское на весеннем фестивале действительно ударило бабуле в голову. – Виктория Хованская, конечно, донельзя избалована своей матерью, но она невинна и у нее чистая душа.

– Невинна? Ты это серьезно? – запрокинув голову, он громко расхохотался. За все свои двадцать семь лет он ни разу не встречал невинной особы женского пола. Ему встречались разные женщины – совсем юные, те, что постарше, блондинки и брюнетки, – но невинные? Нет, женщины – это зло. Они коварны и опасны. Им нельзя доверять.

– Вовочка, ну, сколько мне лет? Семьдесят пять, верно? Неужели ты думаешь, я не могу отличить интригантку от юной, неискушенной души?

– Ясно. Психоанализ наше все. – Он брезгливо сморщился. – Вика слишком привлекательна, чтобы подходить под описанный твоим слегка опьяневшим сознанием образ. Да и я терпеть не могу психологов. Ты же знаешь.

– Ты все же подумай о ней на досуге. Мне кажется, из вас выйдет идеальная пара, – хихикнула старушка и машина остановилась. Они приехали.

– Ба, не мели чепуху, – передернул плечами на прощание внук.

Обратная дорога уже не дарила того наслаждения, что было вначале. Он долго и совершенно бесцельно колесил по опустевшему ночному Ростову. Домой, в свою роскошную двухкомнатную квартиру на Журавлева не хотелось. Бабушка, сама того не желая, разбередила раны. Уже не кровоточащие, нет. Три года прошло. Но стоило надавить на шрамы, и сердце начинало ныть снова и снова.